Ей сразу же захотелось туда, в мир новых приключений.

– Ну вы осторожнее на теплоходе – то, всё – таки Андрейка маленький ещё. – напомнил дед.

– Не беспокойтесь, мы же будем с ним вместе.

Весь следующий день прошёл в обсуждениях и сборах. Наконец, долгожданный вечер пятницы – дела закончены, переданы, все кто нужно и не нужно предупреждены, последние «Пока!», и вот ты выходишь в тёплый июньский вечер, зная, что завтра всё будет совсем по-другому! Что особенно удобно, что до речного вокзала совсем недалеко и можно взять сколько хочешь вещей, а не только то, что можно унести в руках!

Белый теплоход и пассажиры построились в очередь на посадку. У Антоновых регистрация заняла, по меньшей мере, полчаса: сначала в ползущей очереди, а потом в переполненном людьми и вещами холле. С таким количеством багажа – это было некомфортно, и пустячная задержка теплохода слегка нервировала. Наконец, разместившись, они пошли на солнечную палубу прощаться с городом. Сначала в полной тишине теплоход отвалился от причала, потом грянула «Прощание Славянки».

Около часа они стояли и смотрели, как меняются декорации на берегу и город детства отдаляется всё дальше и дальше.

Тяжело вздохнув, Лена оттолкнулась от поручней и позвала в каюту.

– Двухэтажная кровать – это неплохо, но как мы будем располагаться в ней с Андрейкой, – задумчиво произнесла она.

– А мы сейчас что – нибудь придумаем, – загадочно произнёс Григорий и исчез за дверью.

Через десятой минут он распахнул её и как заправский фокусник произнёс:

– Аля! Хоп!

И в руках у него оказалась раскладушка:

– Сейчас ещё схожу за одним матрасом и подушкой, а одеяло у нас в шкафу целых четыре, на случай холода, но думаю он нам не грозит.

Андрейка сразу же полез к небольшому холодильнику «Морозко». Он сильно дребезжал и гудел, но зато морозил, как пингвин.

Лена опять вздохнула и покачав головой выдала:

– Спать мы, наверное, будем на палубе, с таким холодильником вряд ли уснёшь.

Григорий усмехнулся и опять исчез и как только появился жена сразу же опередила его реплику:

– Ну что ты ещё нам приготовил за сюрприз?

– Ну вот ты совсем неинтересная, не даешь удивить. Вот выпросил у штурмана кусок резины, сейчас подложим под ножки и думаю разгильдяйская жизнь у холодильника кончится.

Действительно после этого холодильник совершенно перестал трястись и обиженно мирно загудел.

Андрейка погладил его и тихо назидательно прошептал:

– Ты больше никогда не трясись сильно, а то у нас папа волшебник.

Вечер прошёл без особых осложнений, а вот на следующий день у Григория вышел конфликт с барменом. Когда он вышел со стаканом коньяку на корму средней палубы, где, как известно, самое безветренное место к нему тут же подошёл бармен и сказал, что на территории бара со своими напитками нельзя! На что он возразил:

– Я же не в баре, а на корме.

– К сожалению, вся корма – это бар.

Действительно, корма была как бы отгорожена стеклянными стенками от остальной части корабля, создавая вместе с кормовым салоном территорию бара. Разумеется, там можно было пройти по кругу, но намёк, что это не корма, а бар был сделан. Тем более что бармен постоянно выставлял столы и стулья на самый проход, максимально затрудняя пассажирам прогуливаться по палубе. Это было похоже на расстановку сетей на рыбу. Поняв, что на теплоходе существуют своеобразные правила, он переместился со своим стаканом за пределы этой перегородки, дав себе и родным наказ максимально сократить расходы в этом негостеприимном заведении. А в последующем, они располагались за столиком под окном своей каюты, где обычно и проводили всё свободное время. Это место стало считаться «своим» и появление «чужаков» расценивалось, как посягательство. Во второй половины дня и до самого вечера зарядил дождь. Однако погода была тёплой, тент над головой надёжно защищал их место от воды, и поэтому ненастье было лишь поводом, чтобы наконец посидеть без суеты и окончательно переключиться на отдых.