Поиграли замечательно. Теннисная академия находится на холме, в окружении гор, с красивым видом на город, статую Христа и вездесущие фавелы. И хотя простуженная неделя давала о себе знать, я после удавшихся мячей требовала подтвердить, что я хороша, и Вовка подтверждал. Когда выдыхалась, он тренировал Стефана, а для меня это особенное наслаждение – наблюдать, как отец учит сына чему-то, в чём сам силён.

После игры зашли в небольшой магазин теннисного снаряжения, и я разговорилась с сеньорой продавщицей – да-да-да, говорила и сама в это с трудом верила! Оказалось, что её бабушка была иммигранткой из России, приехавшей в Рио-де-Жанейро в 1941-м, спасаясь от войны. По-русски сеньора помнила только «спасибо» и «на здоровье», но особенно к нам расположившись, сделала скидку на мои первые в жизни настоящие теннисные, не какие-нибудь там тренировочные, кроссовки. Кстати, Бразилия – это настоящий кроссовочный рай!

С иммигрантами тут особенная история. Первые русские переселенцы появились в Бразилии в конце XIX века, бразильское правительство тогда предлагало безземельным крестьянам участки земли для возделывания. Более серьёзная волна русской иммиграции в Бразилию случилась после Революции. Тогда солдаты и офицеры Белой армии, ранее бывшие в подчинении Врангеля, после поражения в Крыму погрузились на корабли Российского императорского флота и направились подальше от родных берегов. Следующая волна приходится на военное время Второй мировой. Всего в Бразилии, в основном в южных штатах страны, осели двадцать – двадцать пять тысяч выходцев из России.

Воодушевившись этими фактами, я на днях позвонила в Российское консульство в Рио-де-Жанейро – а вдруг всё же есть при нём русская школа и о ней просто позабыли написать на сайте?.. Сонным голосом на том конце провода сказали: «Да, да, консульство, что вам?» Сначала опешила, потом быстро и немного заикаясь объяснила, что мне, собственно. На это ответили, что школы нет, поскольку «нас тут очень мало», дали телефон Татьяны Ивановны, которая преподаёт русский язык, и телефон Серджио, что ли, Паламарчука, который «вроде устраивал что-то для соотечественников». В завершение голос пожелал мне удачи. И на том спасибо. К слову, в тот же день кондуктор в автобусе был со мной куда приветливее и помог куда больше.

Тема русских в Бразилии не была для меня раскрыта, и вечером я думала о том, что исторически русские общины в иммиграции формировались вокруг Русской православной церкви. На следующее, воскресное, утро, запланировали посетить единственный православный храм Рио. И это был потрясающий опыт.

У церковных ворот впервые за две недели услышали русскую речь на улице: белокурая девочка лет четырёх сообщила, что она Ксюша и что у неё есть красная панама. У Ксюшиной мамы на руках баюкалась Варвара трёх недель от роду. А Ксюшин папа, как мы позже узнали, работает в торговом представительстве при том самом Российском консульстве.

При всём моём настороженном отношении к институту церкви вообще и к Русской православной церкви в частности я без преувеличения почувствовала себя тогда как дома. Это маленький приход, там же жилой дом семьи настоятеля – отца Василия, приехавшего из Москвы в Рио с женой и трёхмесячным ребёнком семь лет назад. Сейчас семья ожидает пятого ребёнка, а младшего сына зовут, как и нашего, Стефаном.

И вот, эти люди рассказали и про потомков русских писателей, жертвовавших свои библиотеки храму, и про консула родом из Сочи, и про чёрный хлеб, который печёт прихожанка Ольга для всех желающих… Перед нашим уходом отец Василий подписал для нас свою книгу о русском православном храме в Рио-де-Жанейро «на добрую память о встрече в Рио», которую я проглотила за вечер – столько там было интересного исторического. А в ответ на мою благодарность за тёплый приём получила слова, которыми хочется делиться: