– О, Джулианито! Мой ненаглядный, я обещаю, что буду очень-очень ценить этот подарок! – вздохнула Флора.

Он ненавязчиво выпутался из ее объятий, посчитав разговор законченным, и предложил проводить ее до комнаты. Флора, горевшая желанием продлить волшебные минуты нахождения рядом со своим возлюбленным, с радостью согласилась. Но даже на пороге ее апартаментов они еще долго самозабвенно целовались, прежде чем молодой человек смог наконец уйти.

Дик уже дожидался его возле домика пастуха Малленгейма и, едва заметив фигуру приближающегося друга, ехидненько заметил:

– А ты не торопишься! Я уж думал, ты не придешь. А… чем это от тебя пахнет? Знакомые духи… Ах, Джулиан, как тебе не стыдно! Ты опять устраивал целовашки-обнимашки со своей обалденной страстной итальяночкой в то время, как твой друг стоял здесь и замерзал, тебя поджидаючи! Да еще и волновался, не случилось ли чего! Как же ты бессердечен!

– Прекрати паясничать, – поморщился Винтер. – Сам понимаешь, не так-то легко отвязаться от моей итальяночки ввиду ее обалденности и страстности. Поверь, я торопился, как мог. Но без магии у меня все летит вверх дном!

– Пытаешься вызвать у меня сострадание?

– Я не нуждаюсь в жалости, тем более в твоей.

– Какой ты сегодня злой! Что-то случилось?

Черные колдуны быстрым шагом направились к лесу. Эта ночь выдалась темной и ветреной. Небо заволокли клубящиеся мглистые тучи, загородившие собой луну и звезды; из них полетели крупные мокрые снежинки первого ноябрьского снега. Резко похолодало, и молодым людям приходилось плотнее кутаться в плащи, чтобы не замерзнуть. Погода не располагала к общению, но мои герои не пренебрегали разговором, выбирая его как неплохой способ согреться.

– Венс испортил мне настроение, – нехотя признался Джулиан. – Мальчишка отличается ослиным упрямством. Он не хочет воспринимать меня и зацикливается на своей ненависти. Я, видишь ли, виноват в том, что разлучил его с друзьями! А то, что жить в его балаганчике, все равно, что медленно загнивать в болоте, он понять не хочет! Глупец не сознает, что потом будет меня благодарить за то, что я показал ему лучшую жизнь.

– Вопрос только в том, когда наступит это "потом", – произнес Дик, внимательно выслушав скупые слова своего друга, – о неудачах тот не любил распространяться. – Может статься, тебе твоей вечной жизни не хватит, чтобы убедить его в своей правоте.

– Посмотрим. Я действительно заинтересован в этом мальчишке, чтобы так просто от него отказаться.

– Тогда попробуй отнестись к нему терпимее и лояльнее. Начинать знакомство со скандала – не самый лучший вариант.

– Я и сам понимаю это. Но компромисс возможен только в том случае, если обе стороны этого добиваются. Квентин же бросается из крайности в крайность, и я не совсем уверен в том, что в достаточной степени могу понять его. Он уже в столь раннем возрасте придерживается определенной жизненной позиции. И если что-то начинает подрывать эти устои, порочить его идеалы, он начинает защищаться с потрясающим для ребенка его лет консерватизмом. Это мое первое впечатление о нем, и отчего-то мне кажется, оно – самое верное.

– В таком случае, попытайся стать для него идеалом. Мне кажется, это будет самый правильный путь, – посоветовал Дик.

– Я ни для кого не хочу быть богом, я всего лишь человек, и мне не требуется, чтобы на меня молились. Но я хочу, чтобы моим словам верили, верили без каких-либо доказательств и оправданий, потому что я еще никого не обманул… из тех, кто этого не заслуживал, – тяжело вздохнул Джулиан.

– Винтер, ты – Черный колдун, – тонко ухмыльнулся Дик, и даже его все понимающие глаза в этот момент тоже искренне улыбались, – и именно поэтому тебе никогда не будут верить на слово. Ты – Зло, и речи для тебя – пустая игрушка.