- Она просто неуклюжая, отец! Посмотри на нее!

- Ты хам и грубиян, не таким я тебя воспитывал.

- Но получай то, что есть, потому что у тебя уже есть вот это!

Он кивнул на меня, и к горлу подступил ком горечи.

- Анна ни в чем не виновата.

- Я останусь в кампусе, - с трудом проговорила я.

Маркус окинул меня быстрым взглядом, его ноздри вздулись на мгновение, а я сделала вид, что его не существует в этой комнате.

- В пятницу звонили из колледжа, - продолжил папа, - ты не посещаешь бассейн, Анна, почему?

- Я.. я же не умею плавать.

- Миссис Гринберг отличный тренер, она занималась с Маркусом с трех лет. Ты в группе для новичков.

- Пап, - мой голос едва не сорвался на всхлип, но я придержала его.

- Тебе полезен бассейн, милая, в этом нет ничего страшного. Ты должна туда ходить, это всего раз в неделю.

- Там хлор и я астматик, помнишь? Мы можем взять справку у доктора Бишеп?

- Доктор Бишеп разрешила бассейн на ионизированной воде. Я все узнал, в вашем колледже именно такая.

Я едва сдерживала слезы, но продолжала слушать отца, ведь это было только начало разговора  и самое страшное ждало впереди.

- Маркус, ты отвезешь завтра Анну в колледж.

Мы переглянулись, брат пожал плечами и кивнул.

- Хорошо.

Хорошо? Никаких протестов и оскорблений?

- И что касается тебя, учитель математики недоволен тобой, ты прогуливаешь и отвлекаешься, это влияет на твои оценки, если так дальше продолжится, то на следующий год ты останешься без стипендии.

Маркус прыснул и лениво развалился в кресле.

- Кому нужна эта стипендия, отец? Я Уотерс.

- Я не хочу, чтобы ты так думал. Выкинь это из головы, прекрати вести себя как подросток, тебе девятнадцать через неделю, я хочу, чтобы ты стал взрослым, хочу, чтобы вы оба стали..

Папа посмотрел на нас и замялся, тем временем волнение внутри меня усиливалось и, я боялась просто взорваться, как воздушный шар, наполненный водой.

- Я хочу положиться на вас, я хочу, чтобы вы могли положиться друг на друга, чтобы могли нести ответственность за себя и за другого.

- Что за воодушевляющие речи, отец? Я подтяну математику, обещаю. Это все?

Повисло недолгое молчание, папа нервно перебирал пальцами в руках, затем присел в кресло напротив.

- Вы должны стать взрослыми..

- Мы это слышали, и я все понял, если это специально для уро..

- Маркус! Дети.. Сын, я знаю, как ты относишься к Анне и мне тяжело..

- Не знаешь.

- Ты даже не хочешь слушать, но тебе придется. Я не был ни в какой командировке эти два дня.. Мне нужно было пройти очередное обследование..

- Обследование? – переспросила я, а Маркус молчал и смотрел в упор на отца.

- У меня опухоль.. Я не хотел говорить вам раньше, думал все решится.. И не будет необходимости ничего говорить.

Я вновь взглянула на Маркуса, его застывшее в безумии лицо, навевало ужас, он не шевелился, также, как и я, ничего не говорил. У меня все кружилось перед глазами и постепенно лицо брата и папы начало расплываться, я сжала дрожащие руки меж колен, затем почувствовала, как из моих глаз хлынули слезы. В этот момент Маркус поймал мой взгляд и, что-то дернулось на его лице. Он застыл, а потом вдруг ожил.

- Почему ты говоришь нам об этом сейчас? – от его голоса веяло холодом, но я знала, что это страх.

- Седалищный нерв.. неоперабельный, последняя стадия.

- Химиотерапия? – я почти не могла говорить, как и поверить в то, что услышала.

Да, папа похудел за последний год, но он во всем ссылался на работу, усталость, недосып, все что угодно, но не на рак.

- Она не принесет много толку, только страдания и вам обоим в том числе, я не хочу быть обузой, хочу прожить столько, сколько мне отведено.