Проснулся от того, что камень давил затылок. Я увидел одиночество небес без нее. Увидел и утратил, а в руке пустота. За короткий миг сна я так пристрастился к этой руке, к этой девушке, к этой нежности. И вообще, в долине я узнал любовь. Через этот запах я увидел рассвет – не свет, не освещение, а нереальный рассвет, рассвет жизни, рассвет чувств. Именно к этому рассвету я шел. В этот момент я понял и принял другую сторону существования. С меня слезла старая кожа. Несмотря на то, что я увидел невиданное и даже, то что не мог бы вообразить. В моей голове были эти голубые глаза, а рука вспоминала ту нежность, которую я держал, – хрупкую газель, прыгавшую со мной по вершинам. Пейзаж вокруг меня уже был другой: где-то выше в горах туман заволок все.

Я направился к вершинам, к тому заветному рассвету, надеясь узнать, увидеть, а главное – встретить ее. Она слилась с загадками внутри меня, которые я жажду разгадать. Внутри желание, которое оказалось еще больше и влиятельнее всех прежних. Хоть и сомнения были. Желание сместило даже страх, присутствующий до недавнего времени во мне постоянно. Мысли метались в пустоте головы, не знал, что делать, смогу ли, идя туда, что-нибудь найти. Может, это моя иллюзия. Груша одурманила меня. Пошутила. Сон пришел и ушел, а я остался. Если я там ничего не найду – умру. Долго наблюдал свою суету, а после всех этих дум уже никуда не хотел идти. Боюсь разочароваться. Зря я тогда не воспользовался предложением величественного повелителя смерти утонуть в бездонном зрачке его лошади.

От нежелания я упал и лежал бездыханно долгое время. Потом услышал шаги. Мягкие, но тяжелые. Поднял голову, увидел большую черную кошку. Она осторожно подходила. Неожиданно она стала желтая в крапинку. А затем и вовсе оказалась тем зверем с копытами, которого я зарезал. Жуткая морда с длинной пастью, которую в прошлый раз я не рассмотрел. Вдруг оно превратилось в волка с хищным оскалом. Потом его оскал превратился в блистающую улыбку – передо мной явился дух, прислуживающий великолепному повелителю смерти, являвшемуся передо мной тогда.

Его глаза тоже светились мутным блеском. Он посмотрел на меня сверху вниз, вновь обратился в большую кошку и набросился на меня. Когтями разрезал мне грудь, затрещали ребра, он начал доставать внутренности, но не ел их, выбрасывал. А я покорился, захотел этого, хоть боль и пронзала меня. Вот он достал печень, когда-то я ему ее терзал, вот сердце. Следом он достает фиолетовый камень, сияющий и чистый. Что заставило меня очнуться. От камня я почувствовал запах – тонкий, изящный, нежный. Запах груши или запах волос. Волос вьющихся, кудрявых. Я очнулся как бешеный. Рукой, показавшейся на миг колючей веткой, полной ягод, я ударил зверя. Он умерил свой пыл. И мордой, не такой уж хищный уже, упал, жалкий, убежал.

А я проснулся. Осмотрелся: грудь целая, я целый. Очнулся вновь я в середине. Ничего не жду, ничего не боюсь, я здесь, и я рад этому. Но надежда и мечта во мне жила, и она понесла меня, разбивая мне ноги. А деревья хватали меня за плечи, ибо я имею мечту и надеюсь, и я могу идти. Проиграю ли я, найду ли я что ищу. А они стоят, не рискуя проиграть. И так и не знают, что там, за горизонтом.

Глава 2

Прошел немало. Размышляю. Я дошел до большого столба. На нем вырезано четыре лица. Первое – со стальными глазами и безэмоциональное. Под ним стоял знак квадрата. Второе – центральное на этом столбе, лицо очень эмоциональное и агрессивное. Под ним стоял знак двух волнистых линий. Третье лицо – сосредоточенное и устремленное. Под ним стоял знак нескольких острых прямоугольников. Четвертое лицо – застывшее в блаженстве. Под ним стоял знак круга. Взглянув на круг, я глубоко вздохнул, как будто меня подбросило порывом ветра.