Некоторое время тьма еще пульсировала, потом остановилась. Наступило молчание молчаний. Из тьмы стали проявляться видения: какие-то существа, неописуемые миры. Эти образы – сумасшедшие фигуры – приближались бесконечно. Я действительно ощущал себя безмерным. Сначала эти миры, являющиеся мне, казались микроскопическими, потом обычными, потом огромными, потом детализировались. Я погружался в одну из песчинок, и там я видел новый мир, который в свою очередь приближался ко мне, являя в своем микромире новые очертания. Дальше я ощутил холод. Сюжет смен декораций привел меня туда, где рождается любая форма, пустая, безжизненная и холодная. Я летел над бесцветной поверхностью. На ней находились фигуры – почти идеальные, угловатые, сложные и простые, все они имели почти ровные прямые линии. Там стоял холод, холод даже не физический, а более мерзкий – душевный.

И вдруг я почувствовал свое плечо, оно болело, потом лицо, потому что на него попал снег. Я почувствовал голову, шею, а потом и все тело, снег брызгал из-под сапог. Я огляделся: прежняя снежная пустыня, серость. Постоянная серость. Увидел перед собой строй людей: все одеты одинаково, все идут нога в ногу. Металл их оружия блестит с одинаковой геометрической точностью, лица у них одинаковые, взгляд безучастный, направленный строго влево вверх. Я отпрянул. «Как хорошо, что я увидел рассвет перед своим уничтожением», – подумал я. Под ногами этих солдат я увидел уничтожение. Они готовы раздавить любого под своими подошвами. Кто-то теряет все, умирая в отчаянии, кто-то только тело, оставаясь собой даже в самый жуткий момент.

Строй солдат нарушала только одна фигура – всадник, управляющий всем. За него вся эта масса людей готова умереть. На нем надет шлем, закрывающий лицо, есть только прорези для глаз. В одной руке он держит страшное оружие, во второй рожок, призывающий к бою. Еще две руки бьют в барабан, задающий ритм всей этой интенсивной процессии, и еще одна рука держит стяг с символом земли. Этот всадник пронесся передо мной на лошади, которую я уже видел. Он очень высок, он величественен, и он обратился ко мне, хотя тело его не двинулось. Передо мной оказались личины, представляющие его. Одна личина обезображенная гримасой ужаса пригласила меня умереть, и я отказался. Вторая личина с блестящими белыми зубами (единственное, что сверкало здесь отчетливо, ярко) радужно улыбалась во все лицо. «Мы тебя ждем, – читалось в этой улыбке. – Не забывай о нас». Тогда четверо солдат по знаку всадника подошли ко мне, и один очень крепко ударил меня дубиной по голове, так, что я отлетел. А вот упал я уже на траву, на то место, где я споткнулся.

Открыл глаза и увидел заветные звезды и заветный рассвет. Сделал первый шаг, оглянулся и уже не спешил к сиянию. Пока шел, начал замечать блестки в траве. Оказалось, повсюду были светящиеся жучки, все было интересным, трава шумела, дул теплый ветер в лицо. А впереди – загадочное сияние. Но, я просто шел и знал, что однажды приду. Я шел. Много шел. Сияние не пропадало, но и не становилась ярче, но я всегда чувствовал, что я ближе, и чем ближе, тем горячее оно звало меня. Тем теплее становилось мне. На небе был хрусталь, в душе моей – восторг. Шаг за шагом, забылся сном. Потом очнулся, опять сияние и тьма. Ничего не меняется. Однажды я приду. Видел падающие звезды, те, что стремились совершить чудо. Они летели туда, куда шел и я. Что же вы? Куда вы? Разве можно его достичь? Опять впал в забвение. В траве кто-то шнырял. Все кишело вокруг по мере приближения, все оживало, и это давало надежду, что я делаю все правильно.