Хуже быть не могло. Но тут я вслед за голосом потеряла способность дышать, потому что у меня с ухмылкой спросили:

- Фото со статусом 18+ показывать или не стоит?

В моих глазах потемнело точь-в-точь как в юности, когда мой первый парень на предложение расстаться пригрозил распустить гадкие слухи обо мне. Никогда ранее я не видела максимально удивленных мужских глаз и никогда после, ровно до этого момента с Сычом. В голове щелкнуло, наступило затмение человеческой части и пробуждение животной.

Мой рывок вперед затормозила куртка, сумочка неудобно съехала под бок, но я ухватила щурящегося гада за галстук, дернула его на себя в намерении придушить, сдавила и… ослепла от серии вспышек. Нас снимали с переднего сидения профессиональным фотоаппаратом, который делает до ста кадров в секунду, а может, и больше.

- На 18+ не особенно похоже, тут ближе к 21+, - оповестил Сыча засевший в засаде фотограф. – Но все можно поправить в проге.

Момент озверения исчез также быстро, как и возник, я невесть каким образом оказавшаяся боком на коленях подлеца, коего душила его же галстуком, безмолвно рухнула спиной на сидение. Батарейка закончилась, вся энергия впустую ушла на рывок, а мозг заблокировало настолько, что забыв отпустить добычу, я потянула ее за собой. Спасая свою шею, Сыч навис сверху, и еще одна серия вспышек осветила этот момент.

- Теперь намного-намного лучше! – возликовал увлеченный съемкой мастер фотошопа. - Если положите ладонь на ее бедро, будет самое оно… - прозвучало командой, возможно, оправданной. Все же человеческие руки на фото могут рассказать о многом, но меня никто не тронул, рукой по ноге не провел.

Пожалел или не рискнул…

Сыч бросил взгляд на переднее пассажирское сидение, и на том сидении опасливо затаились. После раздался шорох, резкий звук застегиваемой молнии и скрип липучек. Фотограф убирал камеру в чехол, а я, парализованная собственной реакцией, продолжала пялиться в потолок.

- Высади.

Короткая команда, заставила машину вильнуть вправо и остановиться. Фотограф сошел беззвучно. Дверь хлопнула, авто отъехало, тишина в салоне разрывалась гудками рядом едущих, сиреной «скорой» и неразборчивым гомоном людей, что врывался внутрь на светофорах. Я чувствовала себя опустошенной, безмолвной, глухой, пока меня не спросили:

- Ты как?

Не ответила, только сглотнула подступивший к горлу ком слез.

- Я ожидал, что ты психанешь, но представить не мог…

Он замолчал, подбирая слова или же ожидая, когда я сниму с него свои ноги. Ждать придется долго, потому что тела я не чувствовала и сдвинуть с места не могла.

- Тебе куда-нибудь нужно? – спросили у меня через минуту или даже две. – В туалет? – предположил, явно зная о моем конфузе с прошлыми похитителями. – В аптеку?

Неплохое предложение, но аптека вряд ли поможет с потерей смысла жизни. Ведь как ни рвись, ни беги, меня все равно подставят и раскусят. Или раскусят и подставят, что верней.

- Хочешь воды? – Надо мной проплыла бутылка с пузырьками. – Или есть? Я могу заказать.

Есть не хотелось, я бы вовсе не вспомнила о еде, но тут ушлый Сыч как бы про себя заметил:

- Все бы отдал за наваристый домашний суп с курицей, грибами и картошкой. К нему еще отдельно готовят сухари с чесноком и тонкую нарезку ветчины…и салат с маринованными помидорами черри.

Я его не слушала. Вообще, совсем, абсолютно! Но в мозгу против воли всплыли схожие картинки, а с ночи не пополнявший запасы живот моментально отозвался голодным китом, слегка завывающим на судьбу. Напряженная тишина, наступившая в салоне вслед за этим ревом, была плотной, как холодец – тьфу ты! Как чесночное масло – чтоб его… Словом, все зависло как в жиже, которая растворилась, когда Сыч со смешком похлопал меня по коленке и сказал, что понял все.