К счастью или, к сожалению, остальные посетители ресторана не разделяли его проблем и переживаний. В зале стоял рёв как на трибунах стадиона во время матча Локомотив – ЦСКА. Пьяные мужики: старые и молодые, худые и толстые напролом лезли к площадке и совали скомканные зелёные бумажки в алые трусики стриптизёрши. Бедные трусики того и гляди не выдержат долларового напора и слетят с выпуклых Светкиных бёдер. А она ослепительно улыбалась и рассылала во все стороны воздушные поцелуи.

Заметила она его?

Заметила. Светка спрыгнула со сцены, протиснулась сквозь толпу пускающих слюни поклонников и остановилась перед столиком Олафа Торвальсена. Пристально посмотрела ему в глаза, насмешливо улыбнулась и затанцевала перед ним, дерзко выставив острые груди и старательно играя шоколадными ягодицами.

Олаф вытащил из кармана пиджака бумажник, вынул визитку, обернул её несколькими стодолларовыми купюрами и, привстав со стула, засунул зелёный комок Светке в трусики.

Светка поправила трусики, едва не сорванные неумелой рукой Олафа, дежурно улыбнулась, круто развернулась и затанцевала к площадке. Олаф вытер со лба пот, вложил, не считая, несколько тысячерублёвых бумажек в меню и покинул зал. Всю недолгую дорогу он болезненно морщился и качал головой.

Дома Олаф кое-как стащил башмаки и завалился на диван. Включил телевизор, потыкал по каналам – ничего хорошего. Везде одно и то же. Выключил. Глаза незаметно закрылись.

Разбудил его звонок телефона. Олаф вскочил с дивана и схватил телефонную трубку.

– Да, – размеренно произнёс он.

В трубке послышался жизнерадостный женский смех.

– Расслабься, Гена. Не изображай из себя викинга. Это я – Светка.

– Извините, мадам…

– Да успокойся ты. Я звоню с уличного автомата, и поблизости никого нет. Ты один дома?

– Один, – задумчиво протянул Олаф. Он ещё не решил, как ему разговаривать с ней. По голосу, вроде, Светка, а, вдруг, провокация?

– Не хочешь пригласить меня в гости?

– Буду счастлив, мадам.

– Ты в какой квартире? А то девчонки сказали номер дома, а квартиру не знают.

– Шестьдесят четыре.

– Надо же, как у мамы. Жди. Буду через десять минут.

Олаф задумчиво посмотрел на пикающую губку, положил на аппарат. Торопливо причесал волосы. А если остричься наголо? Тогда никто не скажет, что он рыжий. Бритоголовый. Звучит заманчиво. Боже, надо хоть чайник поставить. Кстати, долго она работает. Если только она с работы. Всевозможные подозрительные мысли и мыслишки завихрились в рыжей голове несчастного норвежца.

– А вот и я!

Олаф (или Гена?) отступил в сторону, пропуская в квартиру Светку Королёву.

– Заждался?

– С чего ты взяла, что я ждал тебя?

Гена решил, что глупо ломать комедию и заговорил нормальным голосом. При этом с немалым удивлением обнаружил, что сиё действие даётся ему не так просто. Похоже, он весьма основательно перевоплотился в образ бесстрашного викинга.

– А зачем вложил в деньги визитку с телефоном?

– Не знаю, – чистосердечно сознался Гена. – Захотелось выпендриться.      – Вот и принимай гостью. Должна я отработать полторы тысячи долларов?

– Т-ты чт-то им-меешь в в-виду?

Светка звонко рассмеялась.

– Не пугайся. Насиловать тебя я не собираюсь. Но если ты предложишь чашечку кофе…

– Тогда идём на кухню.

– Может, сначала похвастаешься квартирой? Девчонки о ней такие чудеса рассказывают.

– Девчонки? – у Гены вытянулось лицо. – Откуда они могут знать? У меня здесь никого не было. И я никому ничего не рассказывал.

– Знаю, что никто здесь не был. Думаешь, иначе я бы пришла к тебе? Но, тем не менее, всем всё известно. И, кстати, слухи почти совпадают с действительностью. Какой отсюда следует вывод? Что кто-то побывал у тебя без твоего ведома. Чему я нисколько не удивляюсь. Особенно, учитывая твоё нынешнее шикарное имя. Как оно звучит? Олаф… Олаф?…