Старый флейтист

Идут дожди, и лето тает,

как будто не было его.

В пустом саду флейтист играет,

а больше нету никого.

Он одинок, как ветка в поле,

косым омытая дождем.

Давно ли, долго ли, легко ли —

никто не спросит ни о чем.

Ах, флейтист, флейтист в старом пиджаке,

с флейтою послушною в руке,

вот уж день прошел, так и жизнь пройдет,

словно лист осенний опадет.

Всё ниже, глуше свод небесный,

звук флейты слышится едва.

«Прости-прощай» – мотив той песни,

«Я всё прощу» – ее слова.

Знать, надо вымокнуть до нитки,

знать, надо горюшка хлебнуть,

чтоб к заколоченной калитке

с надеждой руки протянуть.

Ах, флейтист, флейтист в старом пиджаке,

с флейтою послушною в руке,

вот уж год прошел, так и век пройдет,

словно лист осенний опадет.

Старинная студенческая песня

Ф. Светову

Поднявший меч на наш союз

достоин будет худшей кары,

и я за жизнь его тогда

не дам и ломаной гитары.

Как вожделенно жаждет век

нащупать брешь у нас в цепочке…

Возьмемся за руки, друзья,

чтоб не пропасть поодиночке.

Среди совсем чужих пиров

и слишком ненадежных истин,

не дожидаясь похвалы,

мы перья белые почистим.

Пока безумный наш султан

сулит дорогу нам к острогу,

возьмемся за руки, друзья,

возьмемся за руки, ей-богу.

Когда ж придет дележки час,

не нас калач ржаной поманит,

и рай настанет не для нас,

зато Офелия помянет.

Пока ж не грянула пора

нам отправляться понемногу,

возьмемся за руки, друзья,

возьмемся за руки, ей-богу.

Здесь птицы не поют,

деревья не растут,

и только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут.

Горит и кружится планета,

над нашей родиною дым,

и, значит, нам нужна одна победа,

одна на всех, мы за ценой не постоим.

Нас ждет огонь смертельный,

и всё ж бессилен он.

Сомненья прочь. Уходит в ночь отдельный,

десятый наш, десантный батальон.

Едва огонь угас —

звучит другой приказ,

и почтальон сойдет с ума, разыскивая нас.

Взлетает красная ракета,

бьет пулемет неутомим,

и, значит, нам нужна одна победа,

одна на всех, мы за ценой не постоим.

Нас ждет огонь смертельный,

и всё ж бессилен он.

Сомненья прочь. Уходит в ночь отдельный,

десятый наш, десантный батальон.

От Курска и Орла

война нас довела

до самых вражеских ворот… Такие, брат, дела.

Когда-нибудь мы вспомним это

и не поверится самим,

а нынче нам нужна одна победа,

одна на всех, мы за ценой не постоим.

Нас ждет огонь смертельный,

и всё ж бессилен он.

Сомненья прочь. Уходит в ночь отдельный,

десятый наш, десантный батальон.

(Песня из к/ф «Белорусский вокзал»)

Песенка о дальней дороге

Б. Золотухину

Забудешь первый праздник и позднюю утрату,

когда луны колеса затренькают по тракту,

и силуэт совиный склонится с облучка,

и прямо в душу грянет простой романс сверчка.

Пускай глядит с порога красотка, увядая,

та гордая, та злая, та злая, та святая…

Что – прелесть ее ручек? Что – жар ее перин?

Давай, брат, отрешимся.

Давай, брат, воспарим.

Жена, как говорится, найдет себе другого,

какого-никакого, как ты, недорогого.

А дальняя дорога дана тебе судьбой,

как матушкины слезы, всегда она с тобой.

Покуда ночка длится, покуда бричка катит,

дороги этой дальней на нас обоих хватит.

Зачем ладонь с повинной ты на сердце кладешь?

Чего не потеряешь – того, брат, не найдешь.

От сосен свет целебный, от неба запах хлебный,

а от любови бедной сыночек будет бледный,

а дальняя дорога…

а дальняя дорога…

а дальняя дорога…

Приезжая семья фотографируется у памятника Пушкину

А. Цыбулевскому

На фоне Пушкина снимается семейство.

Фотограф щелкает, и птичка вылетает.

Фотограф щелкает, но вот что интересно:

на фоне Пушкина! И птичка вылетает.

Все счеты кончены, и кончены все споры.

Тверская улица течет, куда, не знает.

Какие женщины на нас кидают взоры

и улыбаются… И птичка вылетает.