Если проследить историю с Эдипом, то можно найти некоторый набор «кристаллов» (термин Майкла Ньютона) – событийных окон, в створе которых свободная воля Игроков могла бы быть реализована иначе, и тогда бы история с Эдипом потекла бы по другому руслу (или не потекла бы вообще – в том виде, как мы её знаем). Вижу четыре таких кристалла:

Лай мог не воровать Хрисиппа у его отца Пелопса. Тем самым – избежать родового проклятия.

Лай мог развестись с Иокастой. Он дал себе зарок не спать с ней, но нарушил это обязательство перед самим собой (в состоянии опьянения).

Лай и Иокаста могли бы договориться об убийстве первенца. Но они предпочли принять на себя риски, чтобы сохранить своему сыну жизнь. Это был их свободный выбор, который нельзя не уважать.

Эдип мог открыться Полибу и найти совместное решение, которое бы всех устроило. У Полиба хватило бы ума рассказать приёмному сыну правду.

Значит, рок не является тотальным, в его основе – не только накопленная прежде карма, но и совершённый однажды свободный выбор. И возникает формула, подобная марксовой: Карма – Свободный выбор – Карма штрих. И лишь в нашей воле, как нам работать со своей негативной кармой: сжигать её или преумножать. Даже если в Мире Душ учреждён целый проект, мы всегда вправе выйти из него, передоговорить условия, согласовать новый жизненный контракт. Но для этого нужно осознание момента, нужна воля к изменениям.

Любопытна роль оракулов во всех этих событиях. Дважды они предсказывают негативное будущее и один раз – распознают причину свершившегося (отцеубийство и инцест). Вопрос в одном: что они в действительности предсказывают – неотменимое будущее (фатум) или наиболее сильный сценарий вероятного будущего? Если мы договорились, что будущего, в общем смысле, не существует (до тех пор, пока оно не деградировало до уровня закона всемирного тяготения), то оракул говорит только о возможностях, об ожиданиях. Если оракул настаивает на своём прогнозе как на предопределении, он программирует вопрошателя, парализует его свободную волю, блокирует возможность надеяться на лучший исход, отрицает необходимость человеку позаботиться о плодах своего выбора (ведь выбора нет, есть предопределение). Такая деятельность наносит явный вред Душе и вечности, это викарма (запрещённая деятельность). И именно с такими негативами вопрошательства сопряжена ветхозаветная максима (Втор. 18.9-14):

«Когда ты войдешь в землю, которую дает тебе Господь Бог твой, тогда не научись делать мерзости, какие делали народы сии: не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего; будь непорочен пред Господом Богом твоим; ибо народы сии, которых ты изгоняешь, слушают гадателей и прорицателей, а тебе не то дал Господь Бог твой».

Тем не менее, на Руси первая неделя после Рождества – святочная, она же гадательная. Этот обычай в русском народе идёт с языческих, дохристианских времён. Православие осуждает практики святочных гаданий, делает прямой запрет на гадания для верующих. Но плетью обуха не перешибёшь. Вопрос стоит так: обязан ли народ, под давлением какой-либо конфессиональной установки, заглушить свою пророческую, провидческую, предсказательную способность? Должен ли он отказаться от взора в будущее и от распознавания настоящего, от диагностики, если такая практика ставится под запрет исторически победившей верой? Если в будущем человека или организацию подстерегает опасность (как высокая ожидаемость подобного сценария), должен ли человек, должна ли организация – тупо игнорировать поступающие им знаки и безвольно идти на убой, как кролики в пасть удава?