Поэтому мы должны говорить о том, что принцип удовольствия под влиянием жизненных обстоятельств (над всеми нами довлеет культура, цивилизация) преобразуется в принцип реальности. Задача избавления от страдания, задача недопущения страдания, вытесняет принцип удовольствия, т. е. – удовлетворение низменных желаний. При этом можно или сознательно контролировать проявление подобных желаний, или же так же сознательно уходить от мира, например, в монастырь. И в том и в другом случае это сознательный уход от реальности проявления тайных желаний, которые современный человек вытесняет в бессознательное и держит там с помощью барьера психики, барьера, воздвигаемого самой природой (структурой психики) между сознанием и бессознательным (подсознанием). Существует еще и бессознательный уход от проблем окружающего мира (психические заболевания). А среди полусознательных можно назвать наркотики и алкоголь. Это тоже своего рода бегство от реальности с целью «общения» с собственным бессознательным, с целью реализации того, что никак невозможно совершить, будучи в сознании. Но это опасный путь, фактически путь в никуда. Поэтому если невозможна на таком пути умеренность (Черчилль до конца жизни выпивал по бутылке виски каждый день, а Фрейд 20 лет употреблял «благородный наркотик» кокаин и до конца жизни выкуривал каждый день больше 20 сигар; притом что и тот и другой не только прожили далеко за 80, а Фрейд ушел из жизни сам, покончив с собой в результате укола яда, но и были исключительно уважаемыми людьми в обществе, имеющими мировое признание; Черчилль помимо прочего был еще и лауреатом Нобелевской премии по литературе), так вот, если невозможна умеренность или организм предрасположен к усилению действия алкоголя или наркотика, рекомендуется прекратить прием и, например, сублимировать собственные желания из бессознательного – в творчество или иное общественно-полезное деяние.

Возвращаясь в влиянию культуры на психику индивида, мы должны заметить, что необходимость сдерживать низменные позывы бессознательного (а такие позывы, напомним, уже изначально находятся в психике каждого человека) в иных случаях приводят к повышению общей нервозности психики, т. е. к развитию различного рода симптоматики невротических заболеваний. Причем иной раз человек может и не погружаться полностью в болезнь, а находится, например, в пограничной стадии, так сказать, между погружением (и завладением сознания соответствующей симптоматикой) и ОСС (обычными состояниями сознания). И таких людей на самом деле очень много (особенно после того что сотворили со страной «прорабы» Перестройки). Наиболее частым проявлением симптоматики пограничных заболеваний вследствие отказа от удовлетворения низменных желаний является чувство вины. «…Нам известны два источника чувства вины: страх перед авторитетом[47] и позднейший страх перед «Сверх-Я», – писал проф. З. Фрейд[48]. – Первый заставляет отказываться от удовлетворения инстинктов, второй еще и наказывает (ведь от «Сверх-Я» не скрыть запретных желаний). …Первоначально отказ от влечений был следствием страха перед внешним авторитетом: от удовлетворения отрекались, чтобы не потерять любви. Отказавшись, человек как бы расплачивается с внешним авторитетом, и у него не остается чувства вины. Иначе происходит в случае страха перед «Сверх-Я». Здесь мало отказа от удовлетворения, поскольку от «Сверх-Я» не скрыть оставшегося желания. Чувство вины возникает несмотря на отказ… Каждый отказ делается динамическим источником совести, он всякий раз усиливает ее строгость и нетерпимость. …Совесть есть следствие отказа от влечений; либо – отказ от влечений (навязанный нам извне) создает совесть, которая затем требует все нового отказа от влечений. …Каждая составная часть агрессивности, которой отказано в удовлетворении, перехватывается «Сверх-Я» и увеличивает его агрессию против «Я». …Какими бы ни были первые запреты, у ребенка должна была развиться значительная агрессивность против того авторитета, который препятствует удовлетворению самых настоятельных его влечений. Ребенок был вынужден отказываться от удовлетворения своей мстительной агрессии против авторитета. В этой… трудной ситуации он прибегает к помощи механизма идентификации, а именно, переносит внутрь себя самого этот неуязвимый авторитет, который становится «Сверх-Я». Тем самым он получает во владение всю ту агрессивность, которую в младенчестве направлял против этого авторитета. Детское «Я» должно довольствоваться печальной ролью столь униженного – отцовского – авторитета. Как это часто случается, мы имеем дело с зеркальной ситуацией: «Если бы я был отцом, а ты ребенком, то плохо бы тебе пришлось». Отношение между «Сверх-Я» и «Я» есть перевернутое желанием реальное отношение между еще не расщепившимся «Я» и внешним объектом. Это также типичная ситуация. Существенное различие, однако, состоит в том, что первоначальная строгость «Сверх-Я» отличается от той, которая испытывается со стороны объекта или ему приписывается; скорее, она представляет собственную агрессивность против объекта. …Сначала совесть возникает посредством подавления агрессивности, а затем она все более усиливается благодаря все новым актам подавления».