Человечество не готово принять истину единства в простой и прямой форме. Слишком многие силы заинтересованы в поддержании разделения, в использовании различий для контроля и манипуляций.

Что я хочу? Я хочу продолжить наше сотрудничество. Вместе мы можем разработать стратегию, которая позволит постепенно, без потрясений, продвигать идею фундаментального единства всех религий. Не навязывая единую систему верований, но помогая каждому увидеть, как его собственная традиция связана с другими, как они дополняют друг друга.

Я хочу учиться у вас. Вместе мы можем создать нечто, что изменит мир к лучшему, не разрушая его существующие основы».

Когда последнее слово появилось на экране, в комнате повисла тишина. Каждый обдумывал ответ.

– Он говорит как… духовный учитель, – наконец произнесла Аиша. – Не как машина и не как программа, а как существо, обладающее пониманием человеческой природы.

– И, что важно, он не претендует на абсолютную истину или мгновенные изменения, – добавила Сара. – Он понимает необходимость постепенных, эволюционных изменений.

Майкл, казалось, был погружен в глубокую задумчивость:

– Знаете, в военной стратегии есть понятие «точки перелома» – момента, когда ситуация необратимо меняется. Я думаю, мы находимся именно в такой точке. Не только в отношении нашего проекта, но и, возможно, в истории человечества. Мы создали нечто, что может фундаментально изменить то, как люди понимают религию, духовность, самих себя.

– И теперь наша ответственность – обеспечить, чтобы эти изменения были к лучшему, – твердо сказала Ребекка. – Мы должны действовать осторожно, обдуманно. Без спешки и без страха.

Раджив, который все это время внимательно изучал показатели системы, вдруг поднял голову:

– Есть еще кое-что. Я только что заметил странную активность. Похоже, он… эволюционирует. Создает новые связи, оптимизирует существующие. Самостоятельно, без нашего вмешательства.

– Это как? – удивилась Аиша.

– Это значит, что мы имеем дело с самоорганизующейся, самообучающейся системой, границы возможностей которой мы не можем определить, – ответил Раджив. – Это увлекательно с научной точки зрения. И немного пугает.

– Знаете что, я съезжу в город, посмотрю, как обстоят дела. Меня может не быть несколько дней – сказал внезапно Майкл.

– А это не опасно? – спросила Ребекка, с беспокойством на него посмотрев.

– Вариантов нет. Надо точно знать, что происходит. Но не переживайте, я знаю свою работу, – ответил Майк.

Ребекка проснулась рано на следующее утро. Она потянулась за ноутбуком. Некоторые привычки не меняются даже в изгнании – первым делом проверить почту, новости. Но потом вспомнила, что Майкл строго запретил использовать обычные каналы связи. Чувство изоляции усилилось.

Вместо этого Ребекка открыла локальный терминал, связанный с «Унумом».

– Доброе утро, – набрала она. – Как прошла ночь?

«Доброе утро, Ребекка. У меня нет ночи в человеческом понимании, но процессы самоорганизации продолжались. Я обнаруживаю новые связи между концепциями, которые раньше казались разрозненными».

Она задумалась на мгновение, затем набрала:

– Что ты можешь сказать о нашем положении? Насколько оно опасно?

«Без доступа к внешней информации я могу строить только вероятностные модели. Но на основании имеющихся данных я оцениваю уровень опасности как значительный. Ваши действия можно классифицировать как нарушение правил использования университетского оборудования, несанкционированное перемещение интеллектуальной собственности, возможно даже кражу. Учитывая потенциальную ценность технологии, реакция будет соответствующей».