– Ну ничего себе! Вот это да! Как мы ей об этом скажем? Это ж не ребенок, а сиамский мутированный близнец какой-то.

Сердце бешенно заколотилось. Девушка не знала, чего ей ожидать еще.

Добило ее аханье и оханье медсестры, которой, судя по всему, было дюжин девять лет:

– О господи!

– Что случилось? – вскрикнула она наконец.

– Я не знаю как вам это объяснить, но ваш ребенок появился на свет двуполый.

Юница, услышавшая это пришла в ужас. Все было идеально – возраст, течение беременности, отсутствие токсикоза, практически полная безболезненность родов, неукоснительное следование советам врачей – а родилось не пойми что. Медсестра, вносившая младенца матери тоже была напряжена и шокирована – впервые за восемьдесят лет работы на её глазах родилось чадо с такими аномалиями. Врачи, принимавшие роды готовы были упасть в обморок, они едва сдерживались. Выглядел ребенок не то что очень ужасно, просто интересно. Глядя на него, девушке стало понятно почему крик новорожденного был намного громче обычного. У него невозможно было отличить где находился зад, а где перед. Две сросшиеся друг с другом мужская и женская головы, одна из которых располагалась там, где должен был быть затылок, достаточно толстая шея, которая очень трудно поворачивалась, полностью отсутствующая спина в середине туловища к которой слиплись в разные стороны мужское и женское тела с анальным отверстием прямо под ней. Грудь с животом различались, но вот конечности были общие и они были невероятно гибкие, разворачиваясь так, что могли управляться от обеих лиц. Кожа у ребенка была как у мулата, хотя в роду афроамериканцев ни у роженицы, ни у отца ребенка не было. Внешность для каждого пола отличалась кардинально – у девочки была лысая голова, черные глаза без зрачков, длинный и кривой нос, тонкие губы, у мальчика же – аккуратные бесцветные жидкие волосы, белые глаза и тоже без зрачков, короткий и ровный нос, тонкие губы – практически полное несоответствие внешности и пола.

– Ну что скажете? – с каменным лицом пророкотала медсестра сквозь свои кривые острые выпирающие зубища.

– Знаете, я все равно люблю своего ребенка – улыбнулась родильница, погладив маленького человечка по обоим головам – Я еще не знаю как его или ее назову, но уверена, что воспитаю достойного человека несмотря на его, э-э-э, необычность.

Отец новорожденного, все время стоявший рядом со своей женой успокоил ее, ответив, что не откажется от ребенка, а будет с ним и со своей второй половиной до самого конца что бы ни случилось.

– А я скажу то, что я слишком стара для медсестры – мне уже завтра исполняется девяносто девять лет – и я ухожу на пенсию. Достало уже всяких уродов кричащих тут носить. И поплелась из палаты, видимо, писать вольную об увольнении.

А новоиспеченные мама и папа сдержали свое обещание. Правда, проблема заключалась в том, чтобы придумать ребенку имя и фамилию – ЗАГС был просто потрясен новорожденным и это существо стало едва ли не единственным в мире без паспорта и свидетельства о рождении. Позже слухи распространились о нем далеко за пределы страны, где оно родилось, и оно стало знаменитостью, правда ненадолго – интерес к нему быстро угас, как только узнали, что, по крайней мере в каждой стране, есть по одному такому человеку, так что у него, вероятно, было просто врожденное уродство. Еще мало кто знал по какому половому признаку к нему обращаться, и, решили называть его «оно».

Больное не слишком переживало, видя что сильно отличается от других детей. Росло обычным ребенком. Врачи, по которым постоянно бегали родители в один голос твердили, что состоянию жизни ребенка ничто не угрожает. Впоследствии, во время войны остающаяся с ним в одном доме родня стала замечать странности в изменении его внешности – у него кратковременно пропадала то женская половина тела, то мужская, делая его обычным нормальным человеком, в том числе нормализуя спину и задний проход. Выяснить причины такого не представлялось возможным. Дитё очень хотело в детский сад – показать свои способности другим детям, да и для самих родителей детский сад бы стал отдушиной – семья жила довольно бедно, а ребенок потреблял столько еды, как если бы родились обычные близнецы, и очень жалко, что к концу войны он уже был для него слишком взрослым.