– Бедняжка, он так сдал после известия о её смерти, – рассказывая, Мона украдкой вытирала слезы. – И сам остался в инвалидном кресле. После всего произошедшего он перебрался сюда. Раньше это было какое-то лесное хозяйство, но мистер Меллоун все переделал и обустроил на свой вкус. Теперь это целое королевство! Правда, здесь никогда никого не бывает. Мы живём очень уединенно. Таковы правила мистера Меллоуна, но всех, кто здесь живет, это вполне устраивает, потому как всем и каждому в свое время хозяин очень сильно помог, и люди с удовольствием в знак благодарности разделяют с ним его одиночество.

Мелли слушала, запоминала, но картинка почему-то не складывалась, как бы она ни старалась. Поэтому девушка дала себе обещание основательно во всём разобраться, благо времени было – хоть отбавляй.

За ужином разговор продолжился. По словам Моны, у босса было очень много деловой переписки. Как и друзей по всему миру. И с каждым он предпочитал общаться на языке собеседника. Мистер Меллоун считал, что это сближает и позволяет вести дела более успешно. И, несомненно, он был прав.

Еще он очень хорошо играл на рояле, и частенько по вечерам Мона наслаждалась его игрой. Хозяин не пил, не курил, не устраивал оргий и никогда ни на кого не повышал голос. Всегда готов был внимательно выслушать и если надо помочь.

«Не человек, а прям ангел какой-то!», – размышляла Мелли, внимательно слушая. Но, видимо, кому-то этот ангел все-таки перелетел дорогу или крылом задел, коль поступил на него такой заказ. Да еще не просто убрать, а… Очень интересно было бы взглянуть на его завещание. Судя по всему, мистер Меллоун имел неограниченные средства. Детей у него не было, жены уже тоже и, если исходить из увиденного и услышанного, жениться он второй раз не собирался. «Да если б и собрался, уже не успеет», – цинично усмехнулась Мелли. Выяснить, кому всё отойдёт, и заказчик станет известен. Словно прочитав ее мысли о завещании, Мона вытерла глаза платочком и выдала: «Он ведь все-все свое имущество и деньги завещал детским домам, больницам и приютам для животных! Он такой замечательный!».

«Вот те раз! А кто ж тогда открыл на Вас охоту, и почему, замечательный Вы наш?», – удивлению Мелли не было предела. Она любила, чтоб во всем была ясность, а тут… Чем дальше, тем туман становиться гуще! Объект просто ангел во плоти, наследников нет, немолод, болен, того и гляди скоро сам загнётся…

«Так какого же черта кому-то понадобилось выкладывать целое состояние, чтобы избавиться от старичка, да еще и таким странным способом? – продолжала размышлять Мелли. – Ну, в самом деле, не уличные же собачки скооперировались, чтоб улучшить свои жилищные условия! И почему именно самоубийство? Он – инвалид. Несчастный случай был бы в самый раз и сэкономил бы кучу времени. Бред какой-то! А может он кого-то когда-то давно (когда не был таким идеальным) довел до самоубийства? Или это брат или жених какой-то девушки из далекого прошлого мистера Меллоуна (глядя на него сейчас, можно представить, что в молодости он был очень даже ничего), которая покончила с собой из-за неразделенной любви к нему? Может, поэтому именно так он и должен умереть? Тоже страдая? Блин, это уже вендетта какая-то!».

Мысли роем вертелись в голове, но единственная верная так и не вырисовывалась. Да в принципе для Мелли все это не имело значения. У неё был заказчик, который должен был заплатить очень хорошие деньги. А какие там у кого были мотивы, её не касалось. Просто ей было очень любопытно, вот и все…

Из последовательных и многословных рассказов Моны Мелли узнала, что поместье было невероятно огромным, и все, кто там находились, могли в любое время отправиться на прогулку. А то и в небольшое путешествие. Там был и собственный горный маршрут, и охотничий домик прям на вершине одной из гор, и гостевой домик на берегу озера. Посреди озера даже находился остров, где имелась хижина, на случай, если кто-нибудь захочет ощутить себя Робинзоном Крузо. Единственное, что категорически запрещалось, так это пересекать периметр. По сути, живущие в поместье практически находились в тюрьме, на пожизненном сроке, только добровольно. «Это насколько жизнь должна побить, чтоб согласиться на вот такое существование?», – Мелли не переставала удивляться. Всё, абсолютно всё здесь было странным и непонятным для неё. И она была невероятно рада, что ей, так любящей жизнь во всем ее многообразии, не придётся задержаться надолго в этом месте.