Вопросы унификации приобретают особое значение для российского права ввиду и федеративного устройства Российской Федерации, и наличия у нас федерального и регионального законодательства. Поскольку в рамках своей компетенции, определенной ст. 72 Конституции РФ, субъекты Федерации занимаются правотворчеством, то при этом должны обеспечиваться единообразие терминологии, структуры и формы нормативных актов по отношению к федеральному законодательству, преемственность базовых положений, правовых принципов и т. д.

Унификация – это один из показателей уровня правовой культуры общества. Правовая культура и теоретические исследования являются факторами, стимулирующими унификацию в праве. Развитие правовой культуры предполагает повышение уровня теоретических исследований и разработок, что позволяет законодателю в правотворческой деятельности пользоваться более совершенным понятийным аппаратом, совершенной юридической терминологией. А это ведет к обобщению однородных юридических явлений в рамках не только отрасли права, но и всей правовой системы в целом, и нормативному закреплению обобщаемых явлений[90].

Унификация и законодательная техника

Унификация, как мы уже отмечали, – это прием законодательной техники, представляющий собой деятельность по обеспечению единообразия.

В юридической литературе последних лет тема законодательной техники – одна из самых обсуждаемых. Существует большое количество исследований, посвященных этому вопросу, как в общей теории права, так и в отраслевых юридических науках, в связи с чем сформулировано множество определений законодательной техники, высказаны мнения о ее составляющих и т. д. Тем не менее вопрос о понятии законодательной техники до сих пор остается дискуссионным, как и вопрос о ее компонентах. Поэтому в нашем распоряжении имеется значительное число определений законодательной техники[91].

В отношении понятия «законодательная техника» и его составляющих мы разделяем точку зрения ярославской юридической школы, в том числе и в вопросах о необходимости понимать законодательную технику в узком смысле и о ее соотношении с техникой юридической[92].

Так, законодательная техника определяется как «совокупность средств и приемов, используемых для придания содержанию норм соответствующей формы»[93]. Близко к данной трактовке и еще одно определение, с той лишь разницей, что в качестве компонентов законодательной техники помимо средств и приемов называются правила законодательной техники. Под законодательной техникой в этом определении понимается «система средств, приемов и правил, используемых для наиболее точного и последовательного выражения воли законодателя в нормативных актах»[94]. При этом мы согласны с тем, что «правила носят зависимый от средств и приемов характер, они как бы привязаны к ним, поэтому вряд ли правильно ставить данные компоненты в один ряд» и что «технические средства и приемы следует считать основными первичными компонентами в содержании законодательной техники, а правила – производными»[95], поскольку правила законодательной техники должны обязательно найти воплощение в приемах, иначе их выделение и существование окажутся просто безосновательными.

При этом под средствами законодательной техники мы будем понимать юридические конструкции, терминологию, презумпции, юридические фикции, символы и аксиомы; под приемами – «способы построения нормативных предписаний, в том числе соединенные с использованием определенного средства», с той оговоркой, что выделенный круг средств и приемов не является очерченным раз и навсегда, поскольку очевидно, что по мере развития права будут выделены и другие средства и приемы