– Вика, сегодня я тебя второй раз уговариваю поработать. Что это такое? Я сейчас поставлю, только не скайп, а диктофон. Запишу тебя и начальству передам, – без всякой иронии проговорил Борис.

Наконец тетка была вынуждена признать, что проиграла. Она криво усмехнулась, но весь ее вид все равно говорил о том, что она крайне обескуражена столь неподобающей реакцией.

– Боря, если б у меня были хотя бы процентов пять надежды, что вы что-то полезное услышите от этих свидетелей, я бы побежала впереди тебя. Но у меня нет этих пяти процентов, понимаешь? Нет!

– Виктория, извини, но вот это сейчас рапорт.

– Хорошо, буду через полчаса, – пробормотала она и моментально скрылась из поля зрения камеры.

– Через пятнадцать минут! – крикнул вдогонку Борис.

На этот раз я был с ним согласен. Вика вполне заслужила не только рапорт, но и неджентльменское обращение.

В каждом из нас слишком много винтов, колес и клапанов, чтобы мы могли судить друг о друге по первому впечатлению или по двум-трем внешним признакам.

Антон Чехов. «Записные книжки»

Микрорайон, в котором находилась квартира убитой пары, расположен в географическом центре города, и добраться до него за пятнадцать минут не составило особого труда, однако ориентироваться внутри самого района оказалось делом непростым. Общего ограждения застройка не имела, но внутри каждый дом озаботился постановкой собственного отдельного забора, и эту страстную жажду оттяпать у соседей элитные квадратные метры придомовой территории можно смело признать проклятием элитного района. Все внутреннее пространство здесь превратилось в настоящий лабиринт Минотавра, особое коварство которого заключалось в том, что сварная сетка, служившая лабиринту стенами, была покрашена в каждом случае в собственный цвет. Это сбивало с толку окончательно и бесповоротно. Мы с Викой потратили добрых двадцать минут, пока выбирались из разноцветных тупиков, и когда прибыли на место, Борис и двое следователей с ним ждали нас на крыльце, пуляя в лобовое стекло Викиного «Матиса» разъяренные взгляды.

– Черт! – выругалась тетка, изобразив на лице выражение нежное, если не сказать, придурковатое. То, что произошло дальше, было совершеннейшим театром, продолжением того представления, что Вика начала творить по скайпу. Но если в первом случае это еще могло прокатить по статье «попытка не пытка», то сейчас ее игра выглядела просто глупо и откровенно не к месту. Я сделал мысленный фейспалм: кажется, отношения с новым следователем у нас не заладились.

Выползая из машины, Виктория вдруг задела каблуком порожек и покачнулась, чуть было не вывалившись прямиком в грязную лужу. Каким-то чудом ей удалось схватиться за дверь, удерживая таким образом ненадежное равновесие, она сделала резкий шаг вперед. Взбитые в парикмахерской кудри живописно окружили ее и без того красивое лицо, огромные васильковые глаза распахнулись.

– Прошу меня простить, – слегка улыбнулась Вика и, хлопнув дверью, направилась к ожидавшим.

– Ну че так долго-то? – буркнул Борис и, неожиданно смутившись, отвел глаза.

Виктория молчала, сделав бровки домиком. Борис дернул плечами, приосанился и… расплылся в глупой ответной улыбке. Секунд через десять двое спутников последовали его примеру.

– Вик, иди сюда, я тебя ребятам представлю, – пробурчал Борис и даже сошел с крыльца, подавая ей руку.

Вживую салон красоты наконец-то сработал. Вряд ли, конечно, тетка была довольна таким эффектом: все-таки пришлось оторвать от дивана своего внутреннего тюленя и оправляться в чужой холодный подъезд. Но такова была правда жизни. Красота по скайпу не работает.