37. 28.

— Что-о-о?! Видел карету с гербом моего дома у нас в студгородке? — переспросила я, распахивая от удивления широко глаза.

— Ты чего такая до-о-олгая, — раздражённо ответил Фанрик. — Соображай быстрее…

— Я и пытаюсь соображать! — воскликнула, распрямляясь во весь рост.
В этот момент почти рядом шли две девчонки со второго курса и застыли, уставившись на меня испуганно. Я их понимала, то ещё зрелище: внезапно из кустов появляется фигура и кричит в пустое пространство перед собой.

Попыталась улыбнуться им во все зубы. Оскал, видимо, получился дай боже, так как те синхронно покрутили пальцами у висков и быстро затрусили вперёд. Ну и ладно. Имидж местной сумасшедшей буду поддерживать. Так никто близко ко мне не станет подходить и совать свои любопытные носы в мои дела.

— Потише ты, не нужно привлекать к себе внимания… и ко мне заодно, — виляя хвостом, сморщил нос лисёнок. — В той карете твоя мачеха со свитой и в этом нет ничего хорошего ни для тебя, ни для меня…

— Ты видел... её? — внутри всё застыло, и волоски на руках встали дыбом. Даже дышать перестала.
Фанрик утвердительно кивнул и выжидающе уставился на меня. Так, нужно успокоиться, выдохнуть. Может она здесь не по мою честь.
— Но с другой стороны, мало ли зачем эта женщина приехала сюда… За покупками там или на экскурсию… — захотелось немного успокоить и себя и фамильяра, хотя надо признать, что попытка выходи́ла заведомо провальной.

— В студенческий городок? За покупками? Твоя мачеха? — сомневаясь молвил лис. — В то же самое время, когда Шанталь исчезла внезапно? Так себе надежда…

— Ну не знаю, прежняя хозяйка была сильным магом… Может, тело с таким уровнем энергии может превращаться в воздух после смерти, поэтому она и пропала. И потом... Откуда так быстро кто-то из родни мог узнать, что я в Академии?

— Не имею представления, но я переживаю за тебя.

— И за себя…

— Естественно, — лисёнок повёл ушками. — Я ещё недостаточно окреп, чтобы остаться один, к тому же пока моя жизнь тесно связана с твоей…

— Что ж, тогда мне сто́ит быть в два раза осторожнее, — я выбралась из кустов, отряхнула форму, поправила пряди лиловых волос, что упали на лицо.
Медленно, размышляя на ходу, направилась по дорожке в сторону четвёртого корпуса. Фанрик последовал за мной с другой стороны зелёной изгороди. Лишь кончик серебристого хвоста мелькал над кустами.

Новость, что принёс лисёнок, тревожила, но раньше времени переживать не хотелось. Да и расстроенную мордашку фамильяра видеть было больно.

— Может, подождёшь меня в комнате? Постараюсь выяснить больше информации и посоветоваться с друзьями, — сказала я ему.

— Лучше мне вернуться в город, — возразил Фанрик. — Картера остановилась возле трактира с постоялым двором. Пока мадам Эмилисьен со слугами трапезничают и обустраиваются, я попробую подслушать какой-нибудь из её разговоров. Может смогу выяснить цель визита и проследить за ней.

— Прошу, будь осторожен, не показывайся моей мачехи на глаза! — сказала я, понимая, что отговорить лисёнка от опасной затеи у меня не получится.

Но когда я перегнулась через растительность, чтобы посмотреть на малыша, то обнаружила лишь растворяющееся облачко серо-лилового тумана. Так и не поняла, услышал мои слова серебристый проказник или нет.
На сердце стало беспокойно. Но если лисёнок не станет принимать видимую форму, но навряд ли мачеха заметит его. К тому же она не в курсе, что у Шанталь появился фамильяр. Очень надеюсь, что всё будет хорошо с моим пушистиком.

Прибавила шагу, на пару опаздывать вновь не хотелось.
Фанрик прав, вероятность мала, что у мачехи в Элендоре могли быть какие-то другие дела, помимо её падчерицы, следовательно, она по мою душу сюда пожаловала. Но если так, то кто ей сообщил о том, что Шанталь жива и вернулась в Академку?