– Голову прямо, – скомандовал он.

Джерри сглотнул, повернул голову прямо. Включили и второй аппарат – генератор электричества. Джерри сжал челюсти, готовясь к боли.

Разряд подали без предупреждения. Ток прошил тело, стёк сверху вниз, описал дугу. Возможности выгнуться не было, но было желание. Второй разряд. Ноги дёрнулись, Джерри сжал ладони в кулаки, напрягся, силясь не потерять контроль над телом. По ощущениям должен был начаться судорожный припадок, не меньше.

– Повышаем? – спросил доктор за пультом у коллеги.

– На полпункта.

Ток молнией пробежал по позвоночнику, щекотал где-то там, в пучках нервов. Боль обволокла тело, глаза предательски слезились и от неё, и от яркого света, пытающегося, казалось, проникнуть в самые дальние уголки души. После нового удара по виску помимо воли побежала слеза, и Джерри закрыл глаза. Даже под опущенными веками всё было бело, с розовым оттенком.

– Открой глаза.

Джерри исполнил указание. Разряд. Челюсти свело, скрипнули зубы. Они точно измываются! Но нет – всего лишь хотят помочь.

Доктор методично, с перерывами подавал ток. Восьмиминутная пытка казалась вечностью, которую непросто пережить. Даже сердце заболело. Или что это там, в груди, и медленно расползается? Кажется, эскулапы что-то не рассчитали.

– У меня болит сердце, – на грани слышимости произнёс Джерри.

Врачи остановились, переключили внимание на фиксатор жизнедеятельности.

– Он врёт, – заключил мужчина в белом халате. – По приборам всё в норме.

Джерри стиснул зубы, впился в него тяжёлым, блестящим от влаги взглядом. Ему никто не верил даже сейчас, когда он говорил правду!

– Я не лгу, – произнёс он, всё так же смотря на доктора.

– С нами твои выходки не пройдут, – отрезал врач, как на самом деле резанул ножом.

– Вам нужен несчастный случай? Мне плохо.

Джерри никто не послушал. Но после очередного удара током он не вздрогнул рефлекторно, не вскрикнул, а замер. Мышцы лица расслабились, с него исчезла всякая мимика, устремленный в потолок взгляд остекленел. Зрачки расползлись, заполонив всю радужку, сделав глаза похожими на мёртвые чёрные дыры.

Доктора небезосновательно напряглись, не сговариваясь, устремили взгляды на монитор фиксатора жизнедеятельности. Согласно ему всё было в порядке: сердце билось, мозг работал. Но на вид всё выглядело иначе.

– Что с ним? – произнёс один доктор.

– Может быть, притворяется? – вторил ему другой, подошёл к столу, заглядывая Джерри в лицо. – У него зрачки расширенные…

– Как такое может быть? Ему же свет бьёт прямо в глаза, а рефлексы нельзя подделать.

– Сам посмотри.

И вдруг парень моргнул, зрачки приобрели нормальный размер, а затем резко сузились. Он часто заморгал, сощурился от слепящего света, из-за которого ничего было не разглядеть, и повернул голову вбок, натыкаясь взглядом на врача.

– Кто вы? – спросил он изумлённо, снова повертел головой, разглядывая пространство вокруг себя. – Где я?

Доктора пересмотрелись. За это время пациент успел опустить взгляд и увидеть сковывающие его ремни.

– Почему я привязан? – голос дрогнул, надломился от неприятного непонимания. Он закрутился, пытаясь высвободиться, но куда там. – Что происходит?!

– Ты не понимаешь, где ты? – наконец-то подал голос доктор.

– Нет!

– Тише, не нервничай, – вступил второй врач. – Всё в порядке, тебя никто не обидит. Скажи, какие у тебя имя и фамилия?

– Том Каулиц, – с долей непонимания от того, почему его спросили об этом, ответил юноша.

Врачи вновь обменялись взглядами. То, что они сейчас наблюдали, тянуло на победу.

– Где я? – повторил Том свой вопрос, на который так и не услышал ответа. – Где мой отец? И почему я привязан? Отвяжите, пожалуйста, мне давит!