Теперь аксакал, по его собственным скромным оценкам, владел небольшим капитальцем – не более двух процентов всего в республике. Племяша, единственного отпрыска младшей сестрёнки, любил и постоянно звал к себе – пожить по-человечески, подышать по-настоящему чистым воздухом, покушать настоящей горной форели, дынь, винограда и прочего, в изобилии произрастающего в богатейшей Ферганской долине. Одному ехать скучно, со стариком болтать не о чем? Так зови с собой друзей, девушку – хоть сто человек! Всех примем, обласкаем, никого не обидим. От него требовалось лишь согласиться и определить время, всё остальное – от авиабилетов до удочек – брал на себя щедрый дядюшка.

Саня, к тому времени студент-филолог четвертого курса, позвал не сто, ограничился двумя парнями и тремя подружками. Одним из ребят оказался, естественно, Славка, другим – Муха, а девушки, все три, учились в Санином универе. Одноклассник Вячеслав был ещё и однокурсником, и тоже собирался стать журналистом. Один Генка оказался среди них, грамотеев, чуждым словесности человеком. Он обучался медицине, и не в столичном регионе, а в Самаре, причём достиг уже выпускного, шестого курса. Почему не поступал в здешний мединститут, а попёрся к чёрту на кулички – подробно не объяснил никому, ограничился туманной фразой «Пожелание спонсора».

Спонсорская ли подмога сказалась либо врождённые таланты абитуриента, тоже неизвестно, однако, когда Славка с Санькой дружно подали документы на журфак МГУ и столь же дружно срезались, Муха только пожал плечами: «не по топору, мужики, вы себе деревце выбрали». Два товарища житейской мудрости не вняли и через год повторили попытку с тем же успехом. Итого два года псу под хвост – Славка прессовал вёдра и гондоны на заводе резино-технических изделий, а Саня грузил пряники на кондитерской фабрике с толстовским названием «Ясная поляна». Лишь на третий год, обозлённые и успевшие набить мозоли, плюнули на столицу и опять же дружно явились в свой родной областной университет, куда и были приняты.

Там, как оказалось, вполне сносно готовили будущих акул пера, а в группе на фоне вчерашних школьников и школьниц товарищи смотрелись мужественными ветеранами. Особенно пригодилось это в отношении вчерашних школьниц, чем они не преминули воспользоваться – и в банально-ловеласном смысле, и в ином, менее романтичном, но более прагматичном. Старшие и опытные без зазрения совести использовали младших и неопытных как опору в нелёгком пути к магистерским мантиям. В науке, как утверждал когда-то Ломоносов, широких столбовых дорог немного, а карабкаться по её каменистым тропам Саньке со Славкой было сподручнее, опираясь не только на свои, но и на чужие знания.

Неформальным лидером курса автоматически сделался рослый, плечистый и коммуникабельный Славик; Саня держался в тени друга, довольствуясь ролью оруженосца. И в женском вопросе определились успешно, избежав ненужной конкуренции – спортивному Славке понравилась одна, Сашке – другая. Высокая, резкая Марина увлекалась спортом, имела первые разряды по гимнастике и плаванию; пухленькая и медлительная Инесса – классической музыкой. Ничего общего.

Третьей в комнате университетского общежития с ними жила глазастая худенькая тихоня. Её, Жанку Веснину́, и позвали с собой в горы, посулив массу изумительных впечатлений и приятных знакомств. В качестве самого приятного подразумевалась встреча с их давним другом Мухой. Инна и Маринка Гену уже знали: он довольно регулярно навещал мать, попутно встречаясь с одноклассниками. А Жанне Славка прожужжал все уши, на все лады расписывая наполовину выдуманные достоинства третьего товарища.