И мне бы действительно пришлось говорить. Но из моей сумочки раздался звонок телефона.

ОН.

– Зайди ко мне. – услышала я.

– Хорошо. – я украдкой положила трубку.

– Что? Зовет? – Оля почему-то грустно посмотрела на меня.

Я чуть заметно качнула головой.

– Труба зовет! – хлопнул по подлокотнику кресла Роман Юрьевич.

Я встала. На выходе обернулась и молча улыбнулась ему и Оле.

И, громко цокая по плитке безумно дорогими туфлями, пошла на второй этаж.

Чувствовала, как мне в спину смотрят Аверьянович и Виктор Сергеевич. Они были в зале. И ещё с десяток сотрудников. И меня будто припекало от этих взглядов…

Когда я свернула с лестницы в коридор, тело обмякло, как после сильнейшего перенапряжения. Словно разжали тиски. Я подумала о том, что раньше все было наоборот. Что я испытывала подобное после взглядов Тутанкова. А теперь он был самым родным. Если – не единственно родным – человеком на этой земле.

Я зашла в кабинет. Он сидел за столом, закинув ногу на ногу. И подпирая лицо рукой.

– Сядь на стол…– спокойно сказал он.

Я поняла…

Чего он хочет.

Считала тут же! И, опираясь ладонями, ловко устроилась на столешнице.

Он встал с кресла. Намотал на руку мой длинный хвост. И резко дёрнул на себя. Я громко ахнула.

Он подтащил меня за волосы к краю стола, у которого стоял.

И опустил на холодное стекло.

Я не видела. Но слышала. Как он расстегивает ремень.

Как лязгает пряжка.

Потом звук ширинки.

И он снова тащил меня за волосы ещё ближе к краю. Так, что голова начала свисать со стола.

Он расставил ноги шире.

Оперся руками на стекло.

И воткнул в мой рот.

Горячий.

Гладкий.

Член.

Который выделял смазку прямо мне в рот.

Тутанков начал медленно покачивать бедрами, проталкивая глубже в глотку. Тупой край столешницы больно врезался в шею. Но Илья не останавливался.

Глубже.

Глубже.

Ещё.

Глубже.

Я чуть не закашлялась.

Он начал быстрее. Дышал очень. Глубоко. И порывисто. Никогда раньше он не трахал меня в рот. У меня начали слезиться глаза. Было больно. Горлу. От его большого размера. И шее. От края стола. Связки будто растягивались. Надрывались. А он не останавливался. Ещё сильнее налегал на меня. Дышал ещё громче.

И разогнавшись по полной…

Вдруг остановился.

Кончал!

Рывками.

Я впервые попробовала сперму. И вкус её мне не понравился!

Он удовлетворенно вынул. А я замерла. Застыла с полным ртом. Он чуть нагнулся ко мне и шёпотом сказал…

– Глотай!

Мне не хотелось.

Но я сделала это.

И облизнула губы.

А он застегивал штаны.

– Моя сперма всегда должна быть в тебе. Поняла? – он провел пальцем по моей щеке. А потом по губам. Очень нежно.

Потом обошёл меня с другой стороны и дернул меня за ноги на противоположный край стола. Я поскользила телом по холодному, еще не нагретому стеклу. Он залез рукой под платье. И своенравно стянул с меня белье. Бросил в сторону. И провел там указательным пальцем.

– Вся мокрая. Я знал, что тебе понравится. Теперь твоя очередь.

Я вся покрылась мурашками. Даже внутри.

Все клокотало.

Я повернула голову и покорно посмотрела на него.

А он отошёл от стола и сел на кресло.

– Я хочу, чтобы ты себя ласкала. Хочу на это смотреть.

Сердце провалилась в желудок от его слов. Низ живота начало тянуть от предвкушения.

Я замерла.

И не двигалась.

Тогда он встал. Подошёл, взял мою руку и положил туда.

Я почувствовала горячую и мокрую себя.

Закрыла глаза.

Слышала, что он вернулся обратно в кресло. Оно чуть скрипнуло. И в тишине словно покачивалось туда сюда его возбужденное дыхание.

Я расставила ноги шире.

Представляла, как он видит это все.

Начала аккуратно водить пальцем по клитору.

Мне было неловко перед ним.

Это делать.

А в следующую секунду.