Павел с волнением отразил в стёклах очков блеск экрана, на котором мерцали строки кода, словно морская вода под лучами солнца.

– Когда я настраивал инфраструктуру для Сергеева, я создал сеть виртуальных ловушек и ретрансляторов, чтобы собрать информацию со всех уголков проекта ИскИн, – пытался объяснять он Богдановичу, отчётливо прописывая каждый шаг своего плана. Григорий Степанович, даже не пытаясь что-либо понять, кивал в знак одобрения, предвкушая удачу.

Но что-то пошло не так, и каждый вечер Павлу приходилось тщательно изучать защитные механизмы системы информационной безопасности профессора Сергеева, стремясь найти способ их обойти, прощупывая почву для своего «вторжения» – всё оказалось намного сложнее, чем он предполагал, когда сам же и оставлял бреши в защите для возможности своих проникновений. Однако осознание близости к разгадке, которая могла радикально изменить его жизнь, заставляло его думать о возможных последствиях.

Григорий Степанович иногда стоял за ним в тени офиса, словно фигура из шекспировской трагедии, и наблюдал за Павлом. Как-то раз он сказал:

– Помни, Смирнов, я полагаюсь на тебя. В этой информации кроется моё будущее… и твоё тоже. – Он произнёс это с ироничной жестокостью в голосе.

Павел только кивнул в ответ, но волнение уже охватило его. Ставки были слишком высоки, и любая ошибка могла быть роковой в этой опасной игре за контроль и власть. Временами он мечтал о том, чтобы заняться своим делом, где правила были бы прямее, и игра – более открытой. И чтобы за спиной не было этой стоящей фигуры, которая напоминала ему чудовище из детских кошмаров.

Такие раздумья быстро исчезали, когда Павел вспоминал о требованиях Богдановича и последствиях несогласия с ними. Диссонанс с желаниями Богдановича мог оборвать не только карьеру, но и… Павел отбросил эти мысли, концентрируясь на задаче.

На следующий день он должен был протестировать систему взлома, последнюю ступень перед реальным проникновением. Его пальцы танцевали по клавишам, перепроверяя коды и зашифрованные команды, оттачивая каждую деталь. Временами он казался окружённым вуалью напряжения, но взгляд оставался сконцентрированным.

– Так же и должно быть, моя работа – не оставить ни единой ниточки, которая могла бы меня выдать, – тихо проговорил Павел себе под нос, собирая ряды защитных программ для сокрытия своего цифрового следа.

Григорий Степанович, услышав это, лишь скупо улыбнулся; ему нравилась эта картина – его пешка, взывающая к своему мастерству ради достижения его амбиций.

Часы за компьютером приносили Павлу всё больше сомнений. Краем уха он слышал истории о хакерах, которые с фиаско закончили свою карьеру после того, как не смогли преодолеть защиту информационных систем, и сейчас он никак не мог избавиться от мысли, что может оказаться следующим в их числе. Его голову начали заполнять планы на случай неудачи; он думал о том, как избежать ответственности, если Богданович решит свалить вину на него. Чувство давления становилось всё сильнее, Павел осознавал, что от него ждут безупречного выполнения задания.

Пришло время решающего теста, и Павел сосредоточенно активировал свою программу. Он наблюдал за движением строк на экране, но внезапно система кибернетической безопасности, которую использовал профессор Сергеев, набросилась на него, как яростный зверь, закрыв путь ко всем портам. Его усилия столкнулись с исключительно тщательной защитой – похоже, что профессор Сергеев был совсем не дурак, и он продумал каждую мелочь своей кибербезопасности. Либо у него очень хорошие консультанты в этом вопросе, которых он пригласил уже после взаимодействия с Павлом по настройке инфраструктуры.