– Старик, не ори. Ты ничего не понимаешь в подготовках к свадьбам! Посчитай сам: бутылок десять сразу выставляем на стол, через час – да даже раньше – выставляем ещё столько же, потом ты не учитываешь ещё два дня, что мы людям выставим на стол в эти два дня, а?!

– Какие два дня? – удивлённо спросил Вадим.

– Ха, ты думаешь зажилить свадьбу! Люди на свадьбах гуляют три дня минимум!! – Олег пьяно отстаивал свою правоту.

– Олег, послушай, никто не собирается гулять три дня! Мы с Вероникой на следующий день улетаем в Крым, уже билеты взяты, и ты это знаешь!

– Летите куда хотите! А людям надо гулять! Как ты это не понимаешь!?

– Ладно, поступайте как хотите, – сдался Вадим, – но только я прошу тебя, Олег не делать из квартиры вокзал!

– Не волнуйся, у тебя там Цербер есть, она присмотрит, – ответил Чулков, имея ввиду Настю Голубеву.

– Олежек, ты не знаешь, куда подевалась моя невеста? – спросил на всякий случай Каратов.

– Наверное, отмечает конец свободы, – высказал предположение друг. – Я бы на её месте так и сделал.

– У неё встреча с подругами, так сказать девичник, должна состоятся завтра.

– А она решила начать раньше! – в трубке раздался хриплый хохот Олега.

– Иди ты к чёрту, – не зло сказал Вадим, и повесил трубку.

Посидев в кресле ещё немного, Вадим встал и направился в комнату сына. Сверив записи под стеклом столешницы, он удостоверился, что Сашка приезжает двадцать девятого. Они с Вероникой рассчитали так: после свадьбы, двадцать первого они улетают на неделю в Крым, двадцать восьмого возвращаются, двадцать девятого встречают Сашку, а первого сентября все разбегаются по своим работам. Отпуск Вадима начался ещё десять дней назад, но он почти всё время проводил в гаражах, зарабатывая деньги на свадьбу. Вот и сегодня он пришёл домой аж в девять вечера, но Вероники дома не оказалось.

Вадим ещё раз набрал номер Николая Васильевича, и опять в трубке звучали длинные равнодушные гудки. Каратов пожал плечами, одел свой повседневный костюм, сунул в рот бутерброд с сыром, и стал спускаться во двор. Он подумал, что с телефоном будущего тестя что-то случилось. Сейчас он доедет до дома Вероники и всё выяснится – ехать-то всего пару остановок. Вадим уже через пять минут звонил в дверь Галкиных. Но тщетно: на звонок никто не среагировал. Постучав по двери, Каратов подождал немного, и спустился во двор. Покрутив головой, он сел опять в машину и стал вспоминать, что говорила Вероника о своих подругах. Сведений на этот счёт было мало. Вадим вспомнил, что девушка упоминала какую-то Нину, с которой она вместе училась в институте, что та живёт на Большом проспекте на Петроградской стороне, но в каком конкретно доме он не помнил, а может Вероника и не говорила. Подождав ещё минут двадцать, Вадим вдруг сообразил, что девушка может позвонить по телефону, а его дома нет! Каратов резко развернулся и помчался обратно. Уже подъезжая к дому, он подумал о блюде, которое томится в духовке. Газ Вероника не включала, только поставила туда, значит рассчитывала вернуться скоро. Тревога вдруг охватила Вадима. Отца нет дома, Вероника исчезла, что, чёрт возьми происходит!? Каратов вернулся в квартиру и уселся снова у телефона, решив дождаться звонка во что бы то ни стало.

Когда часы показали двенадцать ночи, Вадим встал с кресла и прошёл на кухню. Достав из шкафчика бутылку коньяка, он вернулся с ней на свой пост. Поставив коньяк на журнальный столик, Каратов вернулся на кухню и взял из холодильника лимон и кусок отварной курятины. Налив коньяк в рюмку, Вадим вздохнул и выпил обжигающую жидкость. Зажевав лимоном спиртное, он уставился невидящим взглядом в окно. Ночь царила над Ленинградом, звёзд, как всегда, не было видно, только огни большого города отражались в низких тучах, или это Вадиму только показалось?