Тащиться на рандеву с сомнительными девицами после всего, что произошло в школе, Вадим категорически не хотел. Теперь кроме Вероники других девушек для него не существовало. Олег скоро сам позвонит, решил Вадим. Он прошёл на кухню и стал откладывать продукты, которые собирался взять с собой. Набралось довольно много: на свет божий с нижней полки холодильника были вытащены две палки полу-копчёной колбасы, три банки тушёнки перекочевали из кладовки в полиэтиленовый мешок, с буфетных полок были изъяты килограммовые пачки риса и гречневой каши. Ко всему этому богатству были добавлены две буханки хлеба и репчатый лук с пакетиками различных приправ. Оглядев все продукты, Вадим остался доволен – с голоду они с Сашкой точно не помрут!

– Ты так и не пошёл играть в футбол, друг? – спросил Каратов сына.

– Не-а, ещё наиграюсь – всё лето впереди, – ответил Сашка, и Вадим в который раз убедился, что его сын повзрослел.

– Тогда сносим потихоньку всё в машину, чтобы утром не носиться с пакетами.

Машину – светло-бежевые «Жигули» шестой модели – Вадим купил два года назад, продав свою старую «копейку». Пришлось изрядно добавить, но зато он стал обладателем добротной машины, которая котировалась у автолюбителей в те времена довольно высоко. Иномарки ещё были редкостью на российских дорогах, правда, «восьмерки» и «девятки» были по статусу выше, но Каратов их невзлюбил по двум причинам: во-первых, они напоминали внешне зубило – их так и прозвали, а во-вторых, электроника часто выходила из строя, что очень нервировало автолюбителей. Решив остановиться на классике, Вадим не прогадал, он был уверен в своей машине, и не боялся отправиться на ней в длительное путешествие.

Вадим достал из кладовки палатку, взвалил её на плечо, и известил сына:

– Друг, я взял палатку, а ты тащи вниз лодку.

Машина Вадима почти всегда стояла во дворе под окнами, в гараж он её ставил только тогда, когда уезжал на несколько дней в командировку. Таким образом автомобиль всегда был у него под рукой. У Каратова стояли мощные защиты от угона, поэтому он не очень переживал по этому поводу. Бывали, правда, случаи, когда ворьё пыталось вскрыть его машину, но, к счастью, эти попытки пресекались громким воем сирены, от которой злоумышленники бежали без оглядки – настолько сирена зловеще и очень шумно вопила на всю округу.

Вадим положил палатку в багажник, закрыл его и хотел уже пойти навстречу Сашке, как на его плечо легла чья-то рука. Каратов вздрогнул от неожиданности и повернул голову. Перед ним стоял Вовка Жмуркин – мужик лет тридцати, живущий в его парадной на втором этаже.

– Привет, Петрович, ты не послушаешь мою ласточку, а то там что-то появился какой-то подозрительный шум?

Вовка безобразно относился к своей машине, она всегда была грязной, обшарпанной, как будто её специально готовят к конкурсу за звание самого неухоженного автомобиля.

– Ты собираешься в поход? – спросил Жмуркин, кивнув на багажник машины.

– Привет, Вова. Да, собираемся с сыном на рыбалку. Что там у тебя?

Они подошли к «пятёрке» Жмуркина, которая стояла сразу за машиной Вадима, Владимир открыл капот, потом влез на водительское сиденье и повернул ключ зажигания. Двигатель не сразу, но завёлся. Послушав его работу с минуту, Вадим дал команду глушить.

– Вова, тебе надо поменять подшипник у помпы, или заменить всю помпу, отрегулируй так же натяжение цепи, и наконец, когда ты в последний раз регулировал клапана?! Так же нельзя ездить, Вова!

Жмуркин почесал курчавую голову, где уже намечалась изрядная плешь, вздохнул и сказал:

– Нет времени, Петрович, коммерция, сам понимаешь.