– Лея? – повторяет сквозь стиснутые до одури зубы.

– Да. Я. – Вплотную к нему прижимаюсь. – Журналистка, которую ты поселил в своей квартире.

Сводит брови. Зрачки пульсируют. Рука, держащая пистолет, трясется. Не знаю, какого черта, но я его целую. Вытягиваюсь тугой стрункой и целую. Будто вилами в спину кто–то толкает.

Волков выбрасывает ствол, подхватывает меня под попу и с разгона впечатывает в стену. Горячая волна пробегает по нам двоим. Его оголенный торс источает неистовый жар. Я вцепляюсь ему в волосы, а он проталкивает свой язык мне в рот. Хаотично рисует им, нарушает все запреты, разжигает большой костёр.

Я скрепляю ноги у него на пояснице, мну пальцами густые черные пряди и стону от натиска, с которым он целует. А целуется он божественно! Никогда не улетала к небесам, а с ним близка к их границе.

Наш голод быстро усиливается. Мы поглощаем друг друга большими кусками и хотим еще. Желаем сорвать крупный куш. А лучше всего, выиграть джек–пот! И…

Алекс филигранно справляется с бретельками моей тоненькой маечки, спускает ее до талии и накрывает грудь широкой ладонью. Одновременно задыхаемся. Под ребрами сердца бьются в агонии. Что–то невообразимое творится. С нами обоими.

Будто молнии насквозь пронзают. Или мы сами ток.

– Твою мать…

Прикусывает за губу, облизывает подбородок и спускается по шее к торчащему соску. Закрываю глаза, отрываю лопатки от стены. Алекс сосет, грызет гиперчувствительную вершинку и глухо стонет. Я вне своего тела. Оно под властью мужчины. В лапах напористого, возбужденного самца, стояк которого, скоро брюки порвет.

– Саш…– зову его по–простецки. – Пожалуйста…

Мнет грудь, идеально вмещающуюся в его руку. Вторую мучает жадными посасываниями. Не слышит меня. И вряд ли услышит. Весь в сладкой нирване.

Хочу обрести почву под ногами, но получаю шлепок по ягодице и гортанный рык в ответ. Затуманенный мозг вопит о прекращении опасных ласк, но в реальности я беспомощна. Крепкий мужик не отпустит, пока не получит своё.