– Если не отпустишь, меня стошнит прямо на тебя.

Пусть думает, что рвотные спазмы из–за него. Что он противен мне до невозможности.

Очертив мое лицо огненным взглядом, отталкивается от стены, в которую упирался одной рукой и позволяет наполнить легкие долгожданным кислородом. Жадными глотками вбираю воздух и, пошевелив пятками, убеждаюсь, устою на каблуках. Во что бы то ни стало, устою. Волков не увидит мое трусливое падение. И не расценит его за слабость.

– Приятного вечера. – Перекладываю из руки в руку гладкий клатч и сухо улыбаюсь. Теперь я более чем хочу оказаться в объятиях осени. Мне необходима естественная прохлада, после набега возбужденного варвара.

Алекс вмиг оказывается за моей спиной и обнимает за талию. Исключительно поддавшись инстинктам, откидываюсь назад на твердую мужскую грудь. Безрассудно? Еще как.

– Мы оба знаем, милая Лея, что ты работаешь на меня не по глупому стечению обстоятельств, а потому что, я так хочу. Но я могу передумать, и ты очутишься в океане с акулами, которые сожрут тебя, едва ты поймешь весь ужас ситуации. Поэтому, будь умницей и не совершай ошибок. Кивни, если услышала меня.

Киваю разок. Затем второй.

Руки Алекса блуждают по моим ребрам и подбираются к грудям, прикрытым только лишь черно–белой тканью. Он не нарушает границ, не пересекает запретную черту. Но и этого достаточно. Табачный аромат с тестостероновыми аккордами производит гипнотический эффект. Я бабочка, попавшая в лапы тарантулу. Мне конец.

– Тебя все еще тошнит? – задевает губами мочку уха.

– Да.

Умудряюсь вонзить локти ему в живот, и не оглядываясь, выскочить на улицу. Сгибаюсь, и крепко зажмурившись, рвано дышу. Сердце никак не хочет утихать. Убивает неистовой мощью ударов. Господи…

– Лея, вот ты где!

Галина Серова с круглыми глазами спешит ко мне. Ее супруга поблизости не видно. А они всегда неразлучны.

– Дайте мне минутку, хорошо?

Прикладываю руку к животу и выравниваюсь. Лицо обдает прохладным ветерком. Отлично. Так намного лучше.

– Нам нужно поговорить, немедленно. – Слишком взбудоражено говорит. – Предлагаю в моей машине.

– Извините, но…

За мной сейчас постоянно наблюдают. Где–то точно скрывается Ник. Я пообещала Алексу не дурить. Каких–то жалких пять минут назад.

– Прошу, Лея! Это очень важно. Касается Майской.

Она практически умоляет. Не могу ей отказать.

– Ладно. Идемте.

Галина вытаскивает ключи из крошечной сумочки, снимает черный глянцевый БМВ с сигнализации и приглашает в салон.

В машине, в полной изоляции от внешнего мира, Галина достает из сумочки помятую пачку сигарет, дрожащими пальцами выуживает одну длинную сигаретку и долго роется по шелковистому дну в поисках зажигалки. Найдя, не сразу может прикурить. Чиркает колесико, а огня, как не было, так и нет. Только секунд десять спустя, табак начинает тлеть.

– Что произошло? – с внутренним сомнением кладу руку поверх ее колена.

Галина затягивается, выдыхает горько–ментоловый дым и мизинцем приглаживает бровь.

– Я не знаю, Лея. – Отбивает каблуками нехитрый ритм. Крепче сдавливаю пальцами ее худую ногу. – Не знаю.

Снова мизинцем вдоль идеальной бровки и очередная глубокая затяжка.

– Тебе страшно? Почему? Ты знала Лену?

– У моего мужа с ней что–то было. Но это не главное. – Косится в окно, будто бы за ним очерчивается призрачный силуэт и вновь смотрит на меня. – Мне страшно. Мне до чертиков, страшно.

– Тише, сейчас нам с тобой ничего не угрожает. На улице бродят твои охранники, люди Волкова поблизости.

– Это–то меня и пугает, – глотает вонючую отраву, плотно обхватывая алыми губами коричневый фильтр и нервно усмехается, – я ведь не курила уже восемь месяцев. Целых восемь месяцев.