– Это ваши инструменты, – сказала служанка, одновременно передавая ему ключи. Ее серые спокойные глаза пристально изучали его лицо. – Ваша цель – последний коттедж в этом ряду. Прежде всего вы должны ознакомиться с местом. Для этой цели рекомендуются продолжительные прогулки по дорожкам мимо коттеджей для моциона, что обычно в ходу у пожилых людей. Затем вы их убьете. Надев перед этим хирургические перчатки. Необходимо выпустить по пуле в каждую голову. Обязательно в голову. После этого вы всем им перережете горло…

– Мать Мария, и детям?

– Таков приказ.

– Но это варварство!

– Вы желаете, чтобы я сообщила о вашем мнении в Париж?

Фонтейн бросил взгляд на балкон, где в кресле-каталке находилась его женщина.

– Нет, нет, конечно, нет.

– Я тоже так думаю… И наконец, последнее. Кровью из любого тела, все равно чьего, вы напишете на стене: «Джейсон Борн, брат Шакала».

– О боже мой… Меня схватят, без сомнения?

– Это зависит от вас. Поставьте меня в известность о сроке казни, и я присягну, что славный воин Франции в данное время находился в своем коттедже.

– Срок?.. Когда это нужно будет совершить?

– В течение последующих тридцати шести часов.

– А затем?

– Вы можете оставаться здесь до тех пор, пока ваша жена не умрет.

Сюрпризы преследовали Брендана Патрика Пьера Префонтейна. Он снова был крайне удивлен. Несмотря на то что предварительного заказа у него не было, у стойки регистрации «Транквилити Инн» его приняли как долгожданную знаменитость, а едва он заикнулся о том, что желает снять коттедж, ему немедленно сообщили, что коттедж ему уже забронирован. После этого на удивление чуткий клерк поинтересовался:

– Как прошел перелет из Парижа?

За этим последовала небольшая заминка – оказалось, что служащие гостиницы никак не могут найти хозяина. Префонтейну сообщили, что в кабинете его нет, и если он отправился проверять прибрежную полосу, то связаться с ним прямо сейчас вряд ли удастся. В конце концов клерк витиевато извинился, сопровождая слова красноречивыми жестами, и бывшего судью из Бостона отвели в предоставленные ему апартаменты: маленький и очень милый домик с видом на море. Совершенно случайно, по крайней мере так казалось окружающим, судья сунул руку не в тот карман, в результате чего услужливость клерка была вознаграждена пятидесятидолларовой купюрой. Префонтейн прекрасно исполнял роль человека из своего круга. Он то и дело прищелкивал пальцами и похлопывал себя ладонями по животу. Ничего не скажешь, роскошный прием для неизвестного человека, впервые прибывшего на остров на гидроплане с Монтсеррата… Судья догадывался, что не что иное, как его имя было виной тому, что весь штат за стойкой «Транквилити Инн» пришел в движение при его появлении. Могут ли подобные совпадения продолжаться вечно?.. Если это следствие заблуждений губернаторского подручного по иммиграции, то по крайней мере он помог ему заполучить коттедж.

Но, однажды начавшись, безумие продолжалось с новой силой. Как только он успел развесить весь свой курортный гардероб в шкафу, в двери вежливо постучали, и ему были доставлены бутылка охлажденного «Шато Карбоне», букет свежесрезанных цветов и коробка бельгийских шоколадных конфет. И все это без малейшего намека на сомнение в его персоне или на то, что перепутали его коттедж с одним из соседних выше или ниже по дорожке.

– Это вам, сэр!

Судья переменил костюм на пару бермуд, содрогнувшись при виде своих тощих ног, и свободную спортивную рубашку. Белые теннисные туфли и белое парусиновое кепи завершили его тропический наряд. Темнело, и ему не терпелось прогуляться. По разным причинам.