– В чем дело? – спросил молодой человек. Он встал и подошел к столику, на котором стояли напитки. – Тебе нравится чувствовать надо мной власть, потому что ты держишь в руках мой кошелек? Ты что, надеешься, что я стану тебя умолять?

Винсент встрепенулся.

– Я никогда не заставлял тебя умолять.

Кузен налил себе бренди, залпом выпил и со стуком поставил стакан на стол.

– Ну, не в прямом смысле…

Винсент почувствовал внезапное напряжение в шее и потер затылок.

– Думаешь, я этого хочу? – Он был в полной растерянности, не зная, как справиться с кузеном. – Чтобы ты меня умолял?

– А чего же еще? Ты демонстрируешь свое превосходство, снисходительный подход по отношению ко мне, как будто имеешь право устанавливать правила, по которым я должен жить. Ты пытаешься диктовать мне мои поступки, чтобы я стал таким же занудным, степенным, придирчивым и напыщенным членом общества, как ты. Упаси Бог, чтобы мне пришлось вести такую скучную жизнь, как твоя. Ладно. – Он рассек рукой воздух. – Наслаждайся этим, пока можешь. У тебя осталось всего три года до тех пор, когда мне исполнится двадцать пять. А потом я получу полную власть над моим наследством.

Винсент повернулся к нему.

– Если дело пойдет такими темпами, тебе скоро не над чем будет получать власть, наследства не останется.

– Ну, тогда мне придется и дальше полагаться на обещание, которое ты дал моему отцу, не так ли?

От такой наглости кузена Рейборн даже опешил.

– Ты когда-нибудь задумывался, откуда берутся деньги, которые ты тратишь? Думал о том, сколько часов труда вложено в состояние, которое ты проматываешь каждый день? Задумывался, как тяжело приходится трудиться людям, за которых ты несешь ответственность, для того чтобы оплатить, к примеру, одежду, что у тебя на плечах? – Рейборн шагнул к кузену. – Очевидно, нет. – В его голосе было столько же сожаления, сколько и гнева. – Потому что ты всегда получал все готовое, так, словно никому не потребовалось приложить никаких усилий, чтобы обеспечить твое удовольствие. И эту ошибку я намерен исправить.

Молодой транжира просто не оставил ему выбора. Кевину нужно преподать урок. Нужно научить его ответственности, пока не поздно.

– Если я изменю что-то сейчас, возможно, к двадцати пяти годам ты станешь достаточно ответственным человеком, чтобы управлять своим наследством.

– А если нет? Уж не намекаешь ли ты, что больше не придешь мне на помощь? – Губы Кевина изогнулись в дерзкой усмешке. – Не думаю, Рейборн. Это не в твоем характере. Ты слишком благородный, ваша светлость. Слишком… ответственный.

Кевин налил себе еще одну порцию дорогого бренди и одним глотком осушил стакан.

Винсент подождал, когда кузен закончит, потом встретился с ним взглядом.

– Садись!

– Я предпочитаю стоять. – Он вернулся к своей прежней легкомысленной манере. – Вообще-то, если ты уже заканчиваешь, я бы предпочел удалиться. У меня назначена важная встреча, и я чувствую, что мне сейчас сопутствует удача.

Винсент понизил голос почти до шепота и властно повторил:

– Садись.

Кузен еще колебался, по-видимому, раздумывая, не игнорировать ли явные предостерегающие признаки, которые показывал Рейборн, но потом здравый смысл все-таки победил, и он сел и стал ждать. Винсент поднял со стола толстую пачку счетов и выпустил их из рук, дав им упасть обратно на стол.

– Я уже сегодня пошлю моему поверенному записку, чтобы он полностью оплатил эти счета.

Уголки рта молодого человека приподнялись в понимающей улыбке.

– К каждому платежу будет прилагаться письмо, подписанное лично мной. Каждый торговец и хозяин будет извещен о том, что это последний долг Кевина Жермена, который покрывает герцог Рейборн.