– Не успела сесть, как мне начали пичкать, сначала зубные щётки, потом какие-то игрушки, потом ещё всякую фигню, – жаловалась кому-то по телефону, сидевшая неподалёку девушка.
В промежутке между потоками продавцов, появляются бродячие артисты с медными трубами и огромным, как хобот африканского слона, саксофоном, достойного экспонатов музея раритетов. Играют какой-то дикий дорожный шансон или ещё что-то в этом роде, собирают свой скромный гонорар и удаляются, освобождая место следующим гастролёрам.
Разговор в метро
Захожу в вагон метро, занимаю место у дверей, рядом встают две девушки одинакового возраста. Слышу их разговор:
– Ты знаешь, он не дает мне проходу. Он не может жить без меня. Я выхожу из дома, а на пороге разбросаны лепестки роз. Я, конечно, люблю цветы, но не до такой степени…
– То есть он не дарит тебе цветов, а рвет их в клочья у твоих дверей? Как это мужественно, как это похоже на наших парней!»
Любовь и мясо
Передвигаясь по Москве на авто, на прочем наземном транспорте или на своих двух, не можешь пронести взгляд мимо рекламы, которой усеяны практически все без исключения городские здания. Читаешь на выбор: Мясной дворик «Мясо из лучших ферм России. С любовью!» Любовь на мясном дворике? Какое конкретно действие, перенесшее мясо на торговый лоток сопровождалось «любовью»? Без комментариев.
Робот-писатель
СМИ сообщили: «Робот-писатель» добрался до финала литературного конкурса!
В следующий раз робот-писатель попробует записать аудио-книгу; голос будет звучать вкрадчиво и монотонно, до последнего держа ничего неподозревающее жюри в неизвестности, пока оно вдруг не обнаружит, что это ученые из Хакодате наделили искусственный интеллект способностью – воспроизводить из осколков вложенной в него информации – истории собственного сочинения. Одна несовершенная деталь: искусственный «властитель дум» так и не сумеет поделиться частью собственной души со «своим» персонажем, без чего последний так никогда и не оживет. Однако ведь, это то, в чем нуждается современный мир: герой-робот, эдакий вездесущий бот, созданный технократическим умом чело-века эпохи прогресса.
Вопрос литераторам
Как-то я забрёл на одно литературное мероприятие. Со мной пришли две мои знакомые девушки. Мы уселись на скамейках в ожидании чего-то необычного. Писатели говорили о важности литературы в современном обществе, о реализме в современной литературе, рассказывали о своих достижениях, произносили друг другу комплименты. На другой сцене выступал Захар Прилепин, но нам было не до его выступления, настолько мы увлеклись откровениями молодых писателей, довольно известных в отдельных кругах. Пришло время вопросов зрителей. Вдруг ко мне подошла ведущая вечера – молодая, полная, низкого роста женщина. Взглянув на меня, она протянула мне микрофон:
– Мужчина, хотим услышать вопрос от вас.
– Точно? – на всякий случай переспросил я. – Может не надо?
– Да. Только цензурно, пожалуйста, – оглядев меня настороженным взором, уже менее уверенным тоном произнесла она.
– А что, я похож на того, кто может выразиться нецензурно? – сам не поверив своему возмущению, спросил я.
– Ну, я на всякий случай, – пятясь назад, успела ответить ведущая.
«Ну, хорошо, сами напросились», – подумал я.
– Вопрос ко всем: как вы относитесь к утверждению, что время великой литературы и гениальных произведений прошло? И каким вы видите в этом контексте своё будущее?
Бывают моменты на рыбалке, особенно там, где хорошо клюёт, закинешь удочку, и рыба сама прыгает почти на пустой крючок. Не совсем подходящая, конечно, аналогия, но одна из писательниц своей последующей реакцией напомнила мне именно этот случай. Она буквально выхватила микрофон из рук ведущей и выпалила: