Я купил хлеб, майонез, пельмени, пару банок консервов, двухлитровку колы и бутылку водки – на всякий случай. Я вообще считаю, что спиртное должно быть дома всегда. Не обязательно его пить. Мало ли, что может случиться. Например, нужно срочно сделать укол, а кожу смазать нечем.

Я вышел из магазина и неожиданно купил у хантыйки в цветном платке – практически за бесценок – замороженную щуку. Рыба была похожа на полено.

Я поднялся на четвертый этаж, открыл ключами сначала дверь в тамбур, потом в свою комнату. Не зажигая света, прошел в закуток, служивший мне туалетом и ванной, грохнул в раковину рыбу – пусть размораживается.

***

Утром Андрей выпил кофе, вдумчиво покурил, сидя в плетеном кресле у порога. Запер на ключ дверь и отправился к импровизированному гаражу.

На небе было ни облачка. Солнце уже прилично поднялось над горизонтом, однако до полудня еще оставалось часа три-четыре.

Андрей расшнуровал одну из стенок ангара, пуская к машине дневной свет и тепло. Открыл в корпусе сразу за коконом пилота небольшую дверцу, щелкнул тумблером, выводя болид из спящего режима. Затем принесенной с собой лопатой стал ровнять путь от гаража к кромке большого кольца. Получалось не очень – почва была сухая и слежавшаяся. Сильно наклонившись, он старался срубить небольшие кочки, за которые мог бы зацепиться стим. Через полчаса сражений с одной из самых неподатливых земных стихий – самой землей – Андрей решил, что результатом можно удовлетвориться.

Он перешагнул через бортик и сел в кресло пилота – свое кресло, сделанное по заказу и подогнанное по фигуре. Еще и с учетом, что пилот может набрать или сбросить пару килограммов веса. Андрей положил руки на штурвал, пошевелил его, почувствовал, как откликнулись электроусилители. Штурвал – огрызок руля – формой напоминал приплюснутую с полюсов букву «Ф». За бока полагалось держаться и рулить. А на педали – ход и тормоз – полагалось давить.

Андрей переключил рычажок управления ходом в положение «полускорость», осторожно стронул машину с места и медленно вывел ее на асфальт большого кольца. Затем перевел рычаг в положение «нейтраль», затянул стояночный тормоз и сбегал в гараж за щеткой. Отряхивать колеса от приставшей пыли было довольно глупо: предсказать чистоту полотна впереди было невозможно. Тем не менее Андрею хотелось вот так подготовиться к первой пробной проездке. Чтобы не было стыдно перед гостеприимной дорогой.

От надел шлем с пока открытым забралом, застегнул на груди косой крест ремней безопасности, посмотрел на датчики. Стрелка спидометра показывала полный ноль, давление в котле было в районе пятерки, паровая турбина делала 35 тысяч оборотов в минуту. Андрей надел перчатки, перевел рычаг управления ходом в положение «полный», выключил стояночный тормоз и положил руки на штурвал.

Он слышал негромкий свист турбины, думал, что слышит шелест циркулирующего от реактора к котлу расплавленного свинца, смотрел на свои руки: чувствовал, как внутри перчаток подрагивают пальцы. Посидел так еще немного и тронул машину.

Андрей решил сегодня обойтись без резких ускорений. Да и разгоняться больше ста пятидесяти километров в час не собирался – на незнакомой дороге такое себе позволяют либо полные кретины, либо бессмертные. Последних Андрей пока не встречал.

Он с наслаждением почувствовал, как сила инерции вдавливает его в кресло, как тело вспоминает, как себя вести за штурвалом стима, как макушку шлема начинает оглаживать поток встречного воздуха.

Под мостом он проскочил на сотне, отметив, что места здесь вполне достаточно и для более серьезных скоростей. Только, если гоняться вдвоем, нужно строго придерживаться своей стороны, чтобы не полезть одновременно в одну и ту же дыру.