Улей Арнольд Ихаев

Иллюстратор Владимир Ихаев

© Арнольд Ихаев, 2022

© Владимир Ихаев, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0055-9490-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жизнь каждого человека с момента зачатия и до самого конца написана рукой своего Творца. Все происходящее, любой, даже самый незначительный эпизод, вплоть до едва заметного шрама на теле, занесен в персональную летопись размашистым почерком, пергамент аккуратно свернут, опечатан специальной пломбой и надежно спрятан в большой библиотеке, похожей на огромный пчелиный улей, куда нет доступа ни одной живой душе. Представим, что при рождении из человека исходит определенный луч, а где-то на другом конце Земли есть такой же луч, но, в отличие от Вселенной, которая, как принято считать, ежедневно расширяется, эти два луча, напротив, все время стремятся друг к другу. Они рождены, чтобы когда-нибудь встретиться, соединиться и стать одним целым. Это и есть так называемая вторая половина души. Она не обязана быть тебе женой, мужем или другим, каким угодно существом, от которого ты зависишь и без кого жизнь не имела бы никакого смысла. Поскольку Бог изначально лишил тебя способности видеть эту часть, то ты живешь, ни о чем не подозревая, занимаешься разными делами: учишься, работаешь, женишься, каждый день умнеешь, а вместе с тобой умнеет и весь мир. Если бы человек знал о смысле своей жизни, видел его издалека, то все время стремился бы в его направлении, ни на что не отвлекаясь по дороге, – и тогда, увы, наш мир навсегда остался бы примитивным, а мы бы ничем не отличались от любых других живущих на нашей планете существ без разума, которыми правят их инстинкты. Поэтому мы каждый день творим, создаем, переживаем, радуемся, живем и умираем. И многие из нас до самого финала так и не знают, нашли ли они свой тот другой луч или покидают этот мир, так и не постигнув главное – смысла своей жизни.

– Папа, Марин сказала, что солнце самое большое. Вот пойдем, посмотри, какая луна огромная. Она ведь больше солнца?

– Сынок, если верить глазам, то луна, конечно, больше. Если верить науке, – это то, чему тебя учат в школе, – то солнце намного больше луны. Но это сегодня, а завтра все может быть по-другому.

– Что именно? Солнце станет меньше?

– Томи, помнишь светильник, который тебе подарили в садике, круглый – такой же, как солнце?

– Да, папа, но он же разбился.

– Правильно, когда ты ложился спать, он был большой, а лампочка внутри него – маленькая. Представь, что лампочка – это луна, а большой круг с твоей фотографией – это солнце. Когда ночью мама пришла тебя укрыть, а затем хотела выключить светильник, то нечаянно его уронила – он разбился на несколько небольших кусочков размером с лампочку, а некоторые даже еще меньше. Так вот, если верить тому, что рассказывают тебе в школе, именно так создавалась наша планета. Когда совсем ничего на свете не существовало, был один большой шар, а потом он взорвался и разлетелся на множество маленьких кусков точно, как твой светильник. И вот из одного такого кусочка родилась Земля. Но если верить нашей религии, – это то, что написано в Торе, – то Землю, луну, солнце, людей и вообще всю Вселенную создал Бог. Но раз тебе всего шесть лет без хвостика, ты будешь верить в то, чему учат в школе и о чем говорят мама с папой. Но очень скоро, когда ты повзрослеешь, ты сам будешь выбирать, во что верить. А пока, сынок, иди играть, но не переставай задавать вопросы. Если будешь обо всем спрашивать, то обязательно вырастешь очень умным мальчиком.

31 июля. Он вновь идет в то место, куда ходит ежедневно последние две недели. И каждый раз визит проходит одинаково. Приближаясь, шаги становятся все тяжелее, пока он не оказывается лицом к лицу с тем, что будет мучить его всю оставшуюся жизнь, обрекая на бесконечные страдания. Перед ним мраморный камень, заменивший обычный портрет. В центре горной породы высечено детское лицо с удивительно добрыми глазами, которые устремлены вперед, а значит, всегда направлены на того, кто смотрит на них, и невероятно красивой ангельской улыбкой, а ниже:

Как только он встречается издали с выразительным взглядом, рыдания уже не остановить. Подойдя ближе, он начинает гладить каменное личико, задавая одни и те же вопросы:

– Сыночек, почему ты меня не ругаешь, почему не говоришь мне, что я – плохой папа? Это ведь я тебя убил, из-за меня ты сейчас тут, под этой проклятой плитой. Почему же ты все еще смотришь на меня с любовью?

Обессилев, он опускается на колени и еще долго рыдает, прося прощения и моля Бога хоть на несколько секунд, хоть на одно мгновение вернуть ему сына, чтобы обнять, поцеловать, извиниться и сказать, как сильно он его любит. Это то, что он так редко делал, ошибочно полагая, что нежно можно любить только дочек, а мальчик должен расти мужчиной, поэтому отцу нельзя вести себя с ним слишком мягко, для этого есть мама. Он еще долго плачет на могиле, пока силы совершенно не покидают его.

За эти две недели Донейл ужасно изменился: он почти ничего не ел, его истощенное тело с трудом держали ноги. Лишь мысль о том, что у него есть дочь, которая безумно его любит и которой нужна полноценная семья, и с мамой, и с папой, наверное, не давала ему погубить себя. Ведь он отчаянно желал оказаться там, наверху, или здесь, под этой проклятой плитой, – неважно где, главное, что со своим маленьким мальчиком, и можно будет его обнять и больше не отпускать никогда.

То, что произошло 18 июля 2003 года, навсегда изменило жизнь Донейла. Изменило и то, во что он свято верил все свои 36 лет.

Летние каникулы только-только начались, а шестилетний Томи уже грезил об их окончании. Ему представлялся первый класс, большая школа, его новая сумка с изображением Сплинтера – любимого героя из «Черепашек-ниндзя». Где только отец не искал портфель с изображением именного этого персонажа, но так и не смог найти. Пытался уговорить маленького Томи выбрать Донателло, ведь он тоже умный, как и крыса-мутант, но договориться на замену не удалось. Томи очень хотел, чтобы у него была сумка, которой, скорее всего, больше ни у кого нет, и почему-то ему всегда нравился этот мультяшный герой с грустными глазами. Он считал, что таким должен быть настоящий мужчина: мудрым, сильным и добрым. При этом как будто понимал принципиальную разницу между мудрым и умным, хотя и не мог конкретно объяснить, в чем отличие Дони от Сплинтера. Пояснял только, что Сплинтер не только умный, но и большой, имея в виду его возраст. Донейл всегда учил Томи: для того, чтобы отличить хорошее от плохого и принять верное решение, нужен большой жизненный опыт, который приходит с годами. Это глубоко засело в его маленьком мозгу, малыш часто спрашивал, через сколько лет он станет взрослым. А Донейл всегда ему отвечал:

– Не торопись становиться взрослым, сынок, стать большим ты всегда успеешь. Пока лучше получай удовольствие от детства, играй со своими друзьями, с сестренкой, смотри мультики про любимых героев, потому что когда-нибудь, когда ты вырастешь, у тебя не будет на все эти радости времени.

Между Томи и его старшей сестрой Марин существовала удивительно крепкая связь, несмотря на то, что девочка была старше на два года и внешне заметно взрослее.

Марин отличали невысокий рост (она была ниже всех в классе), светлая кожа, роскошная копна каштановых вьющихся волос и светло-карие глаза. Томи же, напротив, был ребенком довольно крупным – почти на полголовы выше сестры, такой же светлокожий, но уже с пепельно-серыми волосами и темно-карими глазами.

Они почти никогда не ссорились, все привыкли делить поровну, если изредка у них и возникали какие-нибудь размолвки, то они, как правило, тут же заканчивались быстрым примирением. Мама Марин – Амелин – с детства внушила дочке, что она старшая, поэтому должна всегда смотреть за братом. Марин росла очень серьезным ребенком с необычайно взрослыми глазами, Томи всегда и во всем ее слушался, никогда не смея ей перечить. Если он хотел о чем-либо рассказать или похвастаться, то немедленно бежал к сестре, а она с удовольствием его слушала. В общем, детство проходило вполне обычно.

Очередной день в семье Сандерсов близился к концу: чада по обыкновению готовились ко сну, но перед этим старались потянуть время, что так свойственно детям. Каждый придумывал какую-нибудь причину покинуть кровать: сходить в туалет или попить воды. Затем роли менялись, и, когда уже совсем не оставалось поводов для того, чтобы сбежать из комнаты, в которой спали оба, то озвучивалась просьба, которую оставить без ответа родители просто не могли: сказка на ночь. Этот ритуал входил в обязанности Донейла: по части сочинительства он был изобретательнее, да и рассказчиком он был отменным. Дети обожали слушать разные истории перед сном именно в его исполнении. И не только они: Амелин, если не была слишком занята чем-нибудь, обязательно приходила узнать о том, что же в этот раз заготовил муж. Как заведено во многих нормальных семьях, более легкие и приятные роли: Деда Мороза, доброго волшебника и даже зубной феи, которая дарит подарки за каждый выпавший зуб, оставленный под подушкой, доставались отцу. А менее привлекательные – «злой ведьмы», которая заставляет детей спать и чистить зубы, готовиться утром к школе и садику, а также работа по дому – доставались матери. Но поскольку в отношениях Донейла и Амелин было полное взаимопонимание, и она знала, что каждый человек в чем-то искуснее другого, что муж великолепен в своих ипостасях, то это разделение ее ни капли не тяготило, она искренне любила мужа, детей, а также то, что ей приходилось делать.