Оцепенев, Кая отрешенно наблюдает, как батлер без излишней суеты вынимает нож из ее застывших пальцев, и, вставив его в кожаный чехол, возвращает девушке. После чего с той же убийственной неторопливостью берет со стола пачку антисептических салфеток, и достав сразу десяток прикладывает к оставленной на шее царапине.

— Испортила мой любимый свитер, — поморщившись, сокрушается Бут, рассматривая безобразные багровые пятна на белой ткани. — Запомни на будущее, пчелка. Не начинай того, что не способна довести до конца. Если решила, то бей сразу. И никогда, слышишь? Никогда не говори с жертвой, — с раздражением произносит он.

Сжимая в ладони смертоносный «подарок», Кая инстинктивно пятится назад, пока не врезается в кровать. Плюхнувшись задницей на матрас, она зажимает нож между коленями и растирает ладонями пылающее лицо.

— Секундная заминка, и из хозяйки положения ты можешь мгновенно превратиться в остывающий труп. Поэтому, если хочешь продемонстрировать свое недовольство, используй менее экстравагантные способы.

Ну надо же, он еще и отчитывает ее за то, что у нее оказалась кишка тонка прирезать его, пока была возможность. Нет бы спасибо сказал, но нет. Дождешься от него, как же.

— Кая, я не всегда такой добрый, как сегодня. В следующий раз, если направишь на меня оружие, ударю в ответ. Уяснила? Или мне повторить?

Она пропускает вопрос мимо ушей, все еще прибывая в шоке от собственной самоубийственной глупости.

— Кая, у меня нет настроения играть в молчанку, — потеряв терпение, Бут в несколько шагов приближается к ней, и подхватив пальцами дрожащий подбородок, заставляет взглянуть в голубую бездну его глаз. — Инстинкт самосохранения не позволил тебе убить, а вовсе не то, что ты нафантазировала, — уверенно чеканит он, мягко мазнув пальцами по бледной коже. — Хорошо, что он у тебя есть и не атрофировался за время моего отсутствия. Отсюда не сбежать, пчелка. Теплой одежды в доме нет. Даже если я дам тебе пистолет, ты замерзнешь насмерть, не преодолев и пары километров.

— Ты меня недооцениваешь, — раздражается Кая.

— Я отлично знаю твою цену, — парирует Бут. — И считаю, что она неоправданно высока для такой импульсивной взбалмошной идиотки.

— Не говори так со мной! — вспыхивает Кая.

— А как? Я просил тебя не высовываться и сидеть тихо? Но нет, тебе стало скучно, захотелось еще больше острых ощущений.

— Это ты подсунул мне Эйнара? Для острых ощущений?

— Не переводи тему, — Бут уклоняется от прямого ответа, тем самым подтверждая ее гипотезу.

Значит, он. Сам свалил неизвестно куда, а ей оставил для развлечения сексуального раба. Прелесть какая. Губы дергаются в неприязненной усмешке, к горлу подкатывает тошнота. Вроде бы давно пора понять, что удивляться чему-либо бессмысленно, но все равно мерзко.

— Почему мы здесь? — мертвым голосом спрашивает Кая.

— Для восстановления твоего душевного баланса, — оставив ее лицо в покое, он усаживается рядом. — Смена локации — лучший способ борьбы со стрессом.

— Душевного баланса? У тебя ужасное чувство юмора, Бут, — измученно отзывается она.

— У меня его нет, — со смешком бросает батлер. — И, будь добра, не строй из себя великомученицу. Ты сама подстегнула Мина устроить тебе внеочередной стрим. Кроме себя, винить некого.

— Почему же? Я не сама себя похитила и запихнула в пчелиный гадюшник, — массируя пульсирующие виски, бормочет Кая. — Сколько мы тут пробудем?

— Пару дней, — пожав плечами, буднично отвечает Бут.

— Значит, пчелки все-таки иногда покидают Улей?

— Остров, — поправляет он. — Улей покинуть нельзя.

— Все эти дни ты был…