– Связи нет, – кричу куда-то назад. Олег должен быть там.

– Да вижу я! – рычит водитель.

– Нужно же что-то делать! – открываю дверь с возмущением, но быстро отказываюсь от идеи выйти наружу.

Машина стоит в какой-то чёрной жиже, а я вспоминаю папины нефтяные вышки, и то, какая там всегда стояла грязь. Я ненавидела те места и теперь опять попала в такое же!

– А это что? – смотрю вокруг машины.

– Это земля, Злата Александровна. Вероятно, здесь прошёл дождь недавно, – отвечает растерянно Олег.

– Отлично. Ну тогда нужно просто выехать, – заключаю и смотрю на Олега, у которого начинает подёргиваться правый глаз. Причём, я вижу это.

– Как интересно, – отвечает Олег, медленно кивая. – А Вы знаете, как вытащить нашу почти двухтонную красотку из этой лужи? Или Вы проходили курсы вождения по бездорожью?

– Ты не хами! – тычу в сторону Олега пальцем. Распустились все! – А то я сейчас папе позвоню, и всё…

– Вперёд! – грубо перебивает меня водитель.

– Что? – да что это за день такой?

– Ничего! – уже кричит Олег. – У меня жена должна вот-вот родить, а я здесь с избалованной девчонкой должен сидеть.

– Слушай, ты… – как же вы меня все достали! Открываю дверь шире и просто выпрыгиваю на улицу. – Это твоя работа! Ты – обслуживающий персонал! Так что будь добр соблюдать субординацию.

Олег смотрит на меня около минуты, а после идёт к багажнику, достаёт мои чемоданы и подносит ближе ко мне.

– Для начала: обслуживающий персонал я только для вашего отца, Злата Александровна. А то, что мне пришлось ехать сюда, целиком и полностью Вша вина. Точнее, Вашего зажравшегося эгоизма.

Но только я хочу ответить, как мне в руки грубо запихивают мои вещи.

– Вот Ваши вещи. Дорога здесь одна, не ошибётесь, – Олег указывает рукой куда-то вперёд, где, кроме полей, ничего нет. – Желаю Вам удачного пути, а я пошёл выполнять свои обязанности.

– Да я тебя! Да ты знаешь! Да я…

– Идите, Злата Александровна, – рыкнул Олег так, что я даже оступилась. – И если Ваша совесть ещё не полностью сдохла в Вашей разукрашенной головке, то, когда встретите какой-нибудь трактор, будьте добры попросить его, чтобы подъехал сюда. И ручкой своей покажите, куда именно.

– Да пошёл ты, козлина! – рявкаю и разворачиваюсь в сторону, куда показывал Олег. – Сам справишься.

В спину звучит тяжёлый вздох, но мне всё равно. Достали. Сколько можно меня тыкать в то, что я богата, а они нет. Сколько можно?

Жена у него рожает. Так и сидел бы со своей женой!

Злость придаёт силы идти, а ещё я тихо радуюсь, что так и не бросила занятия пилатесом и фитнесом. Моя физическая выдержка радует. Но спустя полчаса ходьбы энтузиазм начинает трусливо шептать, что солнце уже почти спряталось, а никакой Берёзовки и в помине нет. Только деревьев становится больше.

Может, я погорячилась? Нужно, наверное, вернуться и извиниться. Но, обернувшись, я не вижу больше ничего, кроме этих сраных полей и грунтовой дороги, которая, оказывается, будто по какой-то определённой схеме лежит, петляя и поднимаясь.

А ещё я понимаю, что прямо надо мной еле слышно жужжит рой каких-то неизвестных насекомых. Начинаю махать руками перед собой, как вдруг резко замираю.

– Что за хрень? – шепчу я, чувствуя, как паника начинает подниматься где-то внутри.

– Ах ты зараза! – раздаётся громкий мужской крик, а за ним удар о металл.

Как я не закричала, понятия не имею, но ноги задрожали. И не только ноги.

Смотрю в сторону, откуда послышался крик, и не знаю – радоваться или бояться. С одной стороны поля, с другой – посадка. И вот где-то за ней и послышались все эти звуки.

– Егорыч, я тебя прикончу! – снова раздаётся с той стороны, только это уже больше похоже на рык зверя, а не на мужской голос. Злого зверя.