– Ой, не хочу знать, но ты же все равно скажешь!

– Конечно скажу, – звонко рассмеялась Элис. Хохотушка… – Ты так свободно говоришь о грибках на ногах, о лишае, о… брр… даже думать не хочу… а о мужчинах не любишь. Тебя воротит, когда от них сильно пахнет. Помнишь, мы проходили мимо спортзала?

К моему горлу подступила тошнота. Как у Элис это получается? Всегда найдет, чем меня зацепить.

– Ох, этот отвратительный запах…

– Не отвратительный, а мужской.

– Одно дело, когда ты и лечишь, а другое – когда находишься рядом с потным и вонючим существом помимо своей воли, тем более если ему не требуется помощь! – прыснула я.

Ну все, начинаю заводиться.

– Это все потому, что однажды тебя обидел один мужчина, и теперь ты ненавидишь всех особей мужского пола без разбора, – вынесла окончательный и бесповоротный «диагноз» Элис. – Ну давай, расскажи мне об Олеге Коршунове еще раз, проведем терапию и ты забудешь обо всех своих детских обидах.

– Во-первых не забуду, а во-вторых это не детские обиды, – с обидой произнесла я, отбирая у Элис свою тарелку с брокколи.

Призрак Олега преследует меня и по сей день. Я уже выросла, состоялась как человек, а мне все равно хочется доказать этому грубому, совершенно неотесанному мужлану, что я чего-то да стою. Глупо и смешно. Тем более, что я гораздо умнее его, гораздо более состоявшееся личность, и сейчас он будет глотать пыль моего успеха, если мы когда-нибудь вообще встретимся.

Надеюсь, что никогда.

Это началось очень давно, когда мне исполнилось четырнадцать. Мы с Олегом росли на одной планете. Да, я не с Земли. Моя родная планета Омега, родители переселились туда ещё до моего рождения.

Колонизация Омеги была лишь частичная, и в основном там жили телепаты. Моя мать – телепат, а отец капитан штурмовой бригады.

Олег Коршунов является сыном начальника моего отца – Константина Коршунова, и так как мы жили на одной военной базе, наше детство проходило в одном ареале обитания.

Все местные детишки росли стайками – стайка мальчишек, стайки девочек… и местные аборигены. Военные на базе перевозили с Земли свои семьи и мы вроде как походили уже больше на пилигримов, чем на завоевателей.

Олег Коршунов на три года старше меня и был совершенно невозможным подростком. Задиристым, драчливым, все время ходил с компанией своих мальчишек, в которой был заводилой.

Просто одним ясным утром он начал меня задирать, обзывая всякими нехорошими словами. И это повторялось изо дня в день, целый год. Я и кричала на него, и пыталась даже драться, и убегала в слезах домой, рассказывая родителям. Его отчитывали, но он снова начинал обязываться!

– Однажды он назвал меня медленной мухой, – невесело сказала я Элис, которая была довольна как слон, потому что смогла снова развести меня на откровения. – Медленной, потому что я не умела быстро бегать.

– Но мухи же летают, а не бегают, а еще они очень быстрые, – нахмурились Элис.

Что-то тут точно не состыковывалось. Кстати, эту историю я еще не рассказывала.

– Вот именно. Мухи быстрые и летают, а он говорил, что я не пользуюсь крыльями и хожу только лапками!

Элис рассмеялась, но мой строгий взгляд ее угомонил.

– Молчу-молчу!

– А однажды он запустил в меня кирпичом! – выпалила я, и к моему горлу подступила ком. – Просто так, потому что захотел поиздеваться! Он с самого начала был грубым, неотесанным мужланом, как все мужчины. Я ещё не говорю о том, что он воровал мой рюкзак и закидывал его на пальму. Мне приходилось просить моих друзей из аборигенов, чтобы они телепатически снимали его с дерева.

– Ого! А телепатически это как? – поразилась Элис, она просто не привыкла к таким простым вещам.