– Конечно есть! – сказала Кэтрин.

– О, не волнуйтесь, мисс, теперь я и ваш адвокат. Поэтому мы в любом случае поговорим о наследстве.

Мистер Кройден выпроводил всех присутствовавших на оглашении завещания, кроме сестер, попросил их пересесть поближе к его столу и улыбнулся.

– Поздравляю с наследством. Полагаю, вы не были слишком хорошо знакомы с вашим дядей?

– Именно так, – подтвердила Дженни. – Он никогда не навязывал нам свое общество.

Кэтрин легонько пнула ее. Не хватало еще, чтобы Дженни плохо отзывалась о покойном!

– Но он решил позаботиться о вас после своей смерти, – сказал мистер Кройден. – Хотя лично мое мнение: лучше бы он чаще вспоминал о близких при жизни.

Сестры переглянулись. Адвокат им нравился прежде всего своей откровенностью, но, с другой стороны, им было не очень приятно, что кто-то вмешивается в их семейные дела.

– Фрэнк был не только моим клиентом, но и другом, – продолжал мистер Кройден. – Он просто помешался на собирательстве антиквариата. В его коллекции есть такие вещи, за которые будут биться многие музеи. Но он завещал их только одному.

– Если я правильно поняла, то жить в этом доме можем только мы с сестрой, – сказала Кэтрин.

– Да, после вашей смерти все перейдет музею, – подтвердил мистер Кройден.

– Что это значит? – спросила Дженни.

– Это значит, что если мы с тобой успеем выйти замуж в этом году, родить близнецов и разбиться на машине сразу же после выхода из роддома, то наши мужья останутся у разбитого корыта с младенцами на руках, – сказала Кэтрин со свойственным иногда ей черным юмором. – Или, например, даже если мы доживем до седин, то нам нечего будет оставить своим внукам.

Мистер Кройден откашлялся.

– Я бы не стал давать именно такие пояснения, но… В общем-то вы правы.

– И какого лешего тогда нам сдался этот дом? – спросила Дженни, которая прекрасно поняла объяснение сестры.

– Вы можете там жить, – удивленно сказал Кройден.

Дженни повернулась к сестре.

– Думаешь, оно нам надо? – спросила она.

Кэтрин пожала плечами.

– Ты же сама говорила мне, что так можно сэкономить на квартире.

– Слабое утешение, ты не находишь? А мы можем пользоваться вещами, которые есть в доме? – спросила Дженни у адвоката.

– Можете, разумеется. Но администрация музея будет строго следить за тем, чтобы вы ничего не испортили из коллекции и уж тем более не продали.

– Там есть что продавать? – со скептической усмешкой осведомилась Кэтрин.

– Коллекция оценивается в три миллиона долларов, – скучным голосом сообщил мистер Кройден.

Сестры округлили глаза и посмотрели сначала на адвоката, а потом друг на друга.

– Где дядюшка взял столько денег? – пробормотала Кэтрин.

Мистер Кройден, наблюдавший за реакцией сестер, рассмеялся.

– Он был далеко не бедным. К тому же из него получился неплохой делец. Фрэнк продавал кое-какие вещи в случае необходимости, обменивался с другими коллекционерами антиквариата, да и вообще в банке у него всегда лежала кругленькая сумма. Честно говоря, я не в курсе его доходов, он не посвящал меня в тайны своего бизнеса, а я не спрашивал.

Лучше бы он оставил нам деньги, – сказала Дженни. – Что толку жить в доме, где нет ничего твоего? Выходит, что мы можем сдохнуть с голоду в доме, оцененном в три миллиона долларов.

– Гм… – сказал мистер Кройден. Ему импонировала откровенность сестер, которые не стеснялись высказывать свои мысли. Сестры были правы во всем. Лично он, Кройден, тоже считал, что от такого наследства нет никакого толку. – А у вас проблемы с деньгами?

– Наши проблемы – только наши проблемы, – с достоинством сказала Дженни, и Кэтрин энергичным кивком головы выразила согласие со словами сестры.