Клэнси скривил губы.

– Мои родители скончались несколько лет назад, а другой сооснователь ушел из компании во время их болезни, у него были свои проблемы. Стало ясно, что он не вернется. Руководство Опекунством теперь находится исключительно в моих руках.

Я не могла сказать, что его идея звучала как что-то совершенно ужасное, по крайней мере, если мужчина говорил правду. Но это не означало, что я собиралась сразу же подо всем подписаться.

– А если мы не будем участвовать в твоих миссиях?

Он слегка пожал плечами.

– Тогда вы будете заперты в своих комнатах, а мы начнем проводить тесты для проверки ваших физических и умственных способностей. Я бы предположил, что выйти в мир и взять все в свои руки было бы приятнее, но выбор за вами.

Сделать все, как он говорит, либо вернуться к жизни в заключении. Какой фантастический выбор!

Моя рука инстинктивно потянулась к кулону. Пальцы достали фигурку кошки с клубком и обхватили ее.

Ощущение металла на коже заставило меня взглянуть на другого мужчину, стоящего рядом со мной, – того, кто подарил мне этот кулон много лет назад.

С тех пор как мы вышли, Гриффин не произнес ни слова. Он стоял под теплым солнечным светом, и его поза казалась непринужденной, но выражение лица оставалось таким же непроницаемым, каким оно было с тех пор, как я впервые его увидела.

Что нужно сделать, чтобы добиться от него искренней реакции?

Я подняла кулон так, чтобы на него падал свет.

– Я все это время хранила твой кулон. Он помог мне многое пережить.

В его улыбке не было искренней радости.

– Я рад, что он сослужил тебе хорошую службу.

Не в силах сдерживаться, я протянула к нему свободную руку. Возможно, это был отголосок того момента, о котором он упоминал, – того, когда Гриффин быстро сжал мою руку в знак поддержки.

Наши пальцы соприкоснулись, и по моей коже и венам пробежала искра. Пульс участился.

Что бы ни сделали с ним хранители, я по-прежнему была привязана к нему так же, как и к другим парням.

Гриффин повернулся ко мне, одновременно убирая руку подальше. Он смотрел на меня так, словно я – занимательное произведение искусства, висящее в галерее, а не один из самых близких ему людей.

И все же я не могла удержаться от вопроса:

– Как ты думаешь, это хорошая идея?

Гриффин кивнул.

– Я думаю, мы должны помочь. Мы можем то, чего не смогли бы сделать большинство людей… не столь многое, не на таком уровне. Я хочу чувствовать, что я сделал что-то хорошее в своей жизни. Раньше у нас не было такой возможности.

Нет, не было. Но трудно доверять тому, кто отвечает настолько безразличным тоном.

Клэнси жестом указал мне на вход в коридор.

– Позволь мне показать твою настоящую комнату, и у тебя будет время на то, чтобы принять решение. Но надеюсь, это будет несложно.

Я ненавидел эту гребаную комнату.

В ней не было ничего. Только я, пол, потолок и стены, которые выглядели и ощущались как скала.

Стальная дверь, которую я не мог сдвинуть с места своими силами, как бы сильно ни дергал.

Светильник, спрятанный за слоями какого-то полупрозрачного материала, который был так хорошо закреплен, что не поддавался.

Конечно, сумей я его сломать, остался бы в темноте. Но я был слишком взбешен, чтобы беспокоиться о том, насколько практичным было это решение.

Сжав руки в кулаки, я кружил по небольшому пространству. Кроссовки шлепали по ровному, но шероховатому полу. Моя сила металась из стороны в сторону, хватаясь за каждую поверхность вокруг меня в поисках того, за что можно зацепиться.

Хранители каким-то образом нас обманули. Использовали какой-то глупый трюк, который я не распознал, пока не стало слишком поздно.