Зима давно вступила в свои права. То, что день был коротким, а за стенами бушевала пурга, не играло мне на руку.

Или… играло?

С трудом сдержалась от искушения облизнуть пересохшие губы, хотя и увлажнила их помадой.

– Нет.

Не сказал, а резанул Клим.

Всего одно слово, произнесённое бесстрастным тоном, не подразумевающее никакого продолжения даже не начавшейся дискуссии.

Я, конечно, могла её начать. Меня даже подмывало. Спорить, приводить доводы.

Их было много, этих доводов.

Но стоило подумать, как я произношу их вслух, меня тут же кидало в дрожь.

Слаба я перед Арбатовым. Очень даже. Беззащитный детёныш, оказавшийся в клетке хищника. Вот кем я была сейчас.

Я адекватно оценивала свои возможности. Меня всю жизнь оберегали, не позволяли никаких косых взглядов в мою сторону. Естественно, я выросла тепличным цветком. Да и кто на моём месте не стал бы таким? Хорошо, что природа наделила меня не только отличными физическими данными, но ещё и мозгами. Низкий ей поклон за это.

Ещё я была не избалована. За это тоже можно сказать «спасибо». Во мне не было наглости, беспардонности. Я с уважением относилась к людям и требовала такого же отношения к себе.

После внезапной смерти отца мне пока ещё удавалось держать оборону. Но мне уже дали понять, что я слишком мелкая, чтобы с моим мнением считались. В какой-то степени я даже соглашалась с подобными заявлениями. Как бы мне ни хотелось думать, что могу быть значимой фигурой, пока это было не так.

Мне всего двадцать один год, и единственное, в чём я хорошо разбираюсь – так это в искусстве!

– Нет?

Я напомнила себе попугая. Зачем переспрашивать об очевидном?

– Нет, – ещё раз повторил Клим, не сводя с меня прожигающего взгляда и не мигая.

Открыла рот, чтобы ещё что-то ляпнуть. А я бы именно ляпнула, потому что ничего дельного в голову не приходило.

Но мне помешали.

Раздался короткий стук в дверь.

Уже позже я пойму, что это было что-то сверхнеобычное, не из реальности находившегося под стражей мужчины. Кто стучится к заключённым?..

Дверь открылась, и вошёл конвоир. Он толкал перед собой тележку. Несколько клошеров надёжно скрывали содержимое блюд. Я зачем-то встала и засуетилась.

– Что заказывали, Клим Васильевич.

– Спасибо.

– Расставить?..

– Не стоит. Я сам.

Конвоир вышел, даже не взглянув на меня. Я сглотнула.

Пока с нами в комнате был третий, мне было проще. Я не чувствовала себя такой уязвимой, что ли.

Я точно знала – мне не причинят вреда, хотя со стороны могло показаться иначе. Сама приехала… Добровольно осталась наедине с мужчиной. Клим мой визит вполне мог истолковать по-своему, и никто бы его не осудил.

– Не выгоняйте меня… Уже ночь.

Я сказала то, что должна была сказать.

Клим некоторое время молчал.

Тяжело дышал, кривя губы.

– Чёрт с тобой. Оставайся. И давай поедим, что ли.

Мне бы выдохнуть. И немного расслабиться. Но куда там!

Я могла, конечно, спросить, в чём дело. Почему Клим так напряжён.

Но ответ я знала.

Не маленькая.

Кровать одна. И нам придётся спать на ней вдвоём.

Он мужчина. У них в природе заложена потребность в сексе. А тут я – не самый худший представитель женского рода.

Мне так и не удалось узнать, когда к нему в последний раз привозили эскортниц. Может, вчера, а может, месяц назад.

Но почему-то думалось, что у Арбатова потребности нехилые. Что ему надо часто и много.

С деньгами в этом мире можно всё. И даже чуточку больше.

Зона, в которой он содержался, была особой. Для людей с привилегиями. Да-да, такие тоже есть, оказывается.

Ели мы молча.

На Клима я не смотрела. Мне казалось, что если посмотрю, и он поймает мой взгляд, то сразу же всё поймёт... Он же опытный, спец. Их учат понимать собеседника, считывать его. Те же техники НЛП применять.