Что там ему нравится? Издеваться над более слабым и заведомо беспомощным противником? Демонстрировать свою силу на том, кто не может ответить? Причинять боль и наслаждаться чужими страданиями? Унижать и чувствовать себя хозяином положения, заставляя жертву пресмыкаться и молить о спасении? Пускай, лишь бы выманить эту сволочь, подобраться поближе.

Снова пойдя на хитрость, Янар сделал вид, что пропустил атаку последнего из оставшихся клонов, и, развеяв щит, рухнул на пол, застонав для убедительности. Мужественно приняв следующую атаку, угодившую в незащищённое тело, он застонал уже по-настоящему, но продолжил лежать, надеясь, что не ошибся в расчётах и что извращённая натура мага клюнет на эту приманку.

– Стой, дальше я сам! – послышался полный предвкушения голос Джерсиса, останавливающий следующую атаку подчинённого. – Хочу сполна насладиться каждым его стоном, каждым взглядом, полным боли и отчаяния… Возьми остальных и осмотритесь пока: тут может быть полно крыс, пришедших на помощь своему вождю.

Проследив, как приспешники мага покинули зал, дракон попытался морально подготовиться к предстоящей экзекуции. Насчёт того, сможет ли изобразить притворное отчаяние, правитель Кинарский несколько сомневался, а вот по поводу боли можно и не притворяться, потому что следующий же энергетический удар, простреливший тело искрящейся молнией, заставил выгнуться в судороге и застонать уже по-настоящему.

«Проклятый урод!» – мысленно выругался Ян и стиснул зубы, принимая следующий удар, но потом заставил себя снова застонать, чтобы доставить садистское удовольствие подошедшему врагу.

– Надо же, что я вижу?! – издевательски воскликнул Дорн, наколдовывая в руке магический хлыст. – Неужели великий и могучий повелитель Кинарский лежит беспомощной игрушкой у моих ног?

– Н-не дождёшься! – процедил Янар, делая вид, что пытается подняться.

– Э нет, дорогой, не выйдет! – маг пригвоздил его к полу заклинанием и ударил хлыстом, заставив сильнее стиснуть зубы и вырвав ещё один стон. – Да, вот так, стони ещё громче, я хочу прочувствовать это в полной мере!

Один удар следовал за другим, заставляя Янара корчиться на полу и вырывая у него уже совсем не притворные стоны, который дракон не считал нужным сдерживать, радуя садиста всё больше и больше. Вскоре одежда на спине и груди огненного превратилась в окровавленные лохмотья, и Дорн попросту сорвал её с жертвы потоком магии. Хорошо хоть штаны пока оставил, но надолго ли?

– М-м-м, какое прекрасное зрелище! – промурлыкал больной урод, оглядывая дело рук своих. – Так и должны выглядеть драконьи твари: избитыми и пресмыкающимися у ног людей!

– Р-рано радуешься, – снова спровоцировал его Янар, раздражаясь, что маг никак не подойдёт поближе.

– Думаешь? – Джерсис для надёжности наколдовал на руках и ногах Яна кандалы. – Я вырежу своё имя на твоём теле.

– Ну давай, попробуй!

– Хотя нет, только имени будет мало… – пробормотал моральный урод, задумчиво оглядывая лежащего противника. – Я исполосую тебя всего, – в его руке возник энергетический кинжал. – Откуда начнём? Пожалуй, с груди?

Он склонился над Янаром и, чувствуя себя хозяином положения, принялся примеряться, водя лезвием клинка по и так израненной хлыстом коже и получая наслаждение от происходящего. Каждый раз, когда Ян вздрагивал, реагируя на задетый лезвием порез, в глазах Дорна вспыхивало удовлетворение и он с ещё большим рвением принимался за свои исследования. Наконец примерившись, Джерсис надавил сильнее, делая надрез и явно наслаждаясь стоном, слетевшим с губ дракона.

Удовлетворившись реакцией жертвы, меченый принялся вырезать на груди Янара одному ему понятные символы. Он даже закусил кончик языка от усердия и, похоже, чувствовал себя почти счастливым.