– Я знаю, что ты сделал вазэктомию.

Оборачиваться не торопилась. Все, что станет происходить после того, как найду в себе силы и посмотрю на мужа, скорее всего, станет началом конца.

Даже если он опять мне солжет, я уже больше не смогу делать вид, словно у нас все так же, как и раньше. Вадим знал, как мне важно стать мамой. Знал, и все равно пошел на предательство. Иначе же ведь эту процедуру не назвать?

– Откуда? – глухо спросил он, и я повернулась и посмотрела на того, кого так сильно любила.

– Руслан сказал. Я передала ему документы… наши с тобой. Ну и вот…

Выключив плиту, потому что ужинать уже точно никто не станет, я отошла к столу и устроилась за ним. Попросила мужа:

– Присядь и давай уже хотя бы из уважения ко мне, твоей жене, рассказывай все как есть.

Басов медлил. Довольно долгое время. Просто стоял и смотрел на меня, и по глазам его я ничего не могла прочесть. Меня лишь ужасало понимание, что рядом больше нет того человека, которого я считала родным. Он просто исчез, а вместо него возле меня находился мужчина, который, скорее всего, уже увлечен другой.

И как бы больно ни было воспринимать эту новую для меня реальность, придется смириться с нею и жить дальше.

– Давно надо было тебе рассказать, – пробормотал Вадим, все же присев напротив.

– Да. Я имела право знать, что ты не хочешь детей, – ответила звенящим от напряжения голосом. – Но почему, Вадик? У нас ведь были планы на большую семью…

Голос звучал растерянно, и я сама себе не нравилась в том виде, в котором представала перед мужем. Что-то вроде потерянной женщины, которая молила… сама не зная, о чем.

– Потому что у тебя есть своя картинка того, как все должно сложиться идеально, – пожал плечами Басов. – У меня – она другая. Так бывает, когда двое смотрят на одно по-разному.