Колени болели терпимо, а вот ладони! Казалось, они были свезены до самых костей! Я боялась даже смотреть на них, страшась не самого вида крови и ран, а того, что могу упасть в обморок и тогда ребенок останется один в лесу! 

     Ближе к дому, когда из зарослей вышли, Алик плакать перестал, но судя по тому, что к нам навстречу бежал его отец, рев мальчика все-таки незамеченным не остался!

    Я боялась даже смотреть на мужчину! Он меня просто убьет! И что ж я за человек-то такой - "косяк на косяке", как говорит Вероника! Утром из-за меня пострадал отец, а теперь и сыну досталось! И ведь оправданий никаких - смотреть за ребенком нужно лучше! Меня именно для этого наняли, а я по телефону болтаю! 

    Метрах в двадцати от Антона я все-таки решилась посмотреть в его лицо. И поняла, что боялась встречи с Радуловым не зря! Был он чернее самой страшной грозовой тучи - брови нахмурены, лицо, словно каменное - напряженное, злое! Ой, мамочки! Я прикрылась Аликом, точно щитом, боясь, если не удара, так трепки точно!

    - Что случилось? - его глаза лазерами вцепились в меня! Мне казалось, что даже отвечать ничего сейчас не нужно, потому что стоит Антону поближе ко мне подойти, он память считает через сетчатку моего глаза! 

    - Папа! - мальчик, лишая меня единственной защиты, протянул к отцу ручки и плавно перекочевал к нему. 

    - Ой, вы испачкаетесь, - от страха я даже забыла, что на Алике крови меньше, чем на мне самой и попыталась смахнуть с его штанишек большое бурое пятно! 

    - Так. Смотри на меня, - скомандовал Радулов тоном, не предвещающим ничего хорошего. - Четко отвечай на вопросы. Первый. Что случилось с моим сыном?

    - Увидел ужа, испугался, упал и занозил руку! - четко ответила я.

    - Второй. Что случилось с тобой? - голос Радулова, казалось, стал на тон холоднее.

   - Побежала к нему, споткнулась, упала, разбила ноги и руки, - словно на допросе быстро и четко ответила я.

    - Третий. Куда ты смотрела? - сейчас его голос ничем не отличался от айсберга - на поверхности ледяная глыба, а внутри - смертельная угроза!

    - Не знаю, - еле слышно выдавила я, уставившись на белый подол платья, который сейчас, как в фильме ужасов каком-нибудь, был весь в буроватых пятнах крови. 

    - Сейчас идем к медсестре, - отдал приказ Антон Викторович, и я послушно зашагала, кривясь от боли в разбитых коленях вслед за ним.

   ... Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он ушел! Пусть мне будет больно, пусть даже будет очень больно, главное, чтобы не у него на глазах! Но он держал избавленного от занозы Алика на коленях и внимательно следил за всеми манипуляциями Светланы, медицинской сестры "Востока". 

    А я изо всех сил сдерживала слёзы. Было больно. А еще было жутко обидно - плохая из меня получилась нянька. А еще мучил стыд... И страх - теперь-то Антон меня точно выгонит! 

    И когда, потерянная и расстроенная, с перебинтованными ладонями и заклеенными пластырем коленями я вышла из кабинета медсестры, уже заранее знала, что он сейчас скажет. И он сказал:

    - Агния, ты иди к себе. Я сейчас Алика к Семенычу отведу и поднимусь. 

    Понятно ведь, зачем поднимется! Я шагала наверх по деревянной лестнице и думала: "Придет и скажет, чтобы я собирала вещи и уезжала отсюда!"

     В комнате не могла себя заставить присесть - металась из угла в угол, пока за дверью не послышались громкие шаги. Резко обернулась к нему навстречу, страшась и внутренне готовясь услышать что-то страшное, но он, войдя в комнату, вдруг сказал:

    - Давай я тебе помогу платье снять - застежку сзади с забинтованными руками ты расстегнуть не сможешь...