– Слова твои правильны, мой родственник, но не хочешь ли ты мне сказать, что мне следует передать тебе владычество над землями расы нашей?

– Это и говорю тебе владыка! Или ты знаешь другого наследника трона? Скоро ты подохнешь и я не хотел бы грызца с каждой шавкой, что захочет занять трон, лучше я сам займу его сейчас!

Слова Каана были резонны и своевольны, его тон был нахален, слишком самоуверен.

– Сейчас времена тяжелые, прав ты Каан, но и твоя власть не гарантия лучшей жизни. Ты прав, власти нет единой в землях наших, я не в силах держать её, а наследника уже не сыщется, но кто есть ты? Я тебя помню самовлюбленным, ленивым, алчным… почитай четверть века назад ты бросил вызов истинному владыке земель Тархтарии – справедливому Джунару! Это он своей волей усадил меня на трон Руссинии, после объединения всех шести Тархтарий, не пожелав самолично блюсти мир и год за годом сплачивать народы воедино. Ты должен понять Каан, что моё правление – это ни выполнение каждой моей прихоти, ни возлежание с любой понравившейся мне девицей, ни купание в злате и шелках, но каждодневная работа по сплачению и примирению во всём подданных мне людей, чтобы каждый люд, в любом конце наших земель жил в безопасности, знал, что тех, кто не соблюдает коны, ведущие из по-кон, кто супротив их, то есть не по за-кону, того ждёт кара моя, но кто за-кон, того ждёт благодать моя. А ещё с соседними державами нужно уметь держать мир, ну или войну держать, с этим сам Джунар занимался, да вот, как знаешь, почти уж, как двадцать зим назад не преуспел. Ты этих забот хочешь дорогой Каан? И я, и ты, как когда-то и Джунар знаем, что ты желаешь лишь полного себе подчинения, ты утопишь земли в крови, потому не благословляю я тебя на царствие. Прошу, именем Рода тебя – уходи., – вся эта тирада далась Русиглаву невероятно трудно, болезнь брала своё, последние слова он произнёс хриплым шепотом.