– Да. Конечно, знаем.

– Место, откуда вы прибыли, гораздо дальше, чем Луна.

– Э-э… – Масклин заколебался. Хотя… Путешествие длилось так долго… За это время они вполне могли проехать мимо Луны. Он часто видел желтый диск, висящий над горизонтом, и грузовик точно двигался быстрее, чем эта штука. – Да, – кивнул он. – Очень может быть.

– Язык сильно изменился за прошедшие годы, – задумчиво произнес Талисман.

– Правда? – вежливо спросил Масклин.

– Как вы называете эту планету?

– А что такое «планета»? – не понял Масклин.

– Небесное тело.

Масклин озадаченно моргнул.

– Как называется это место? – спросил Талисман.

– Э-э… Магазин…

– Эмагазин.

Узор изменился, словно кубик размышлял над услышанным.

– Юноша, я не собираюсь стоять тут весь день и слушать эту глупую болтовню, – объявила матушка Морки. – По-моему, мы так и не решили, куда же нам идти и вообще как мы будем жить дальше.

– Ладно, ладно. Все в порядке, – вмешался Торрит. С его стороны это была неслыханная дерзость.

– Вам известно, что вы – жертвы кораблекрушения? – спросил Талисман.

– Э-э… Мы – номы. Я вот – Масклин. А никаких Жертвов Кораблекрушениев я не знаю.

Цветовой узор опять изменился. Потом, когда Масклин лучше узнал Талисман, он заподозрил, что данный конкретный рисунок огоньков заменяет тяжелый вздох.

– Мое предназначение – служить вам и помочь в выборе пути, – сказал он.

– Слышите! – воскликнул папаша Торрит, гордо расправляя плечи. – Значит, мы были правы насчет Талисмана!

Масклин потрогал кубик пальцем.

– Раньше ты молчал. Почему?

Черный ящичек зажужжал:

– Было необходимо беречь внутренние ресурсы. Теперь я могу подпитываться от окружающих электрополей.

– Как все красиво звучит! – пробормотала Гримма.

– Ты хочешь сказать: ты пьешь электричество из этих фонариков? – удивился Масклин.

– На данный момент это может служить вполне приемлемым объяснением.

– Тогда почему ты не заговорил сразу, как только мы здесь очутились?! – с обидой воскликнул Масклин.

– Моей задачей было слушать.

– О…

– Теперь я жду вводных данных.

– Водных – чего? – не поняла Гримма.

– Похоже, он хочет, чтобы мы сказали, что ему теперь делать, – пожал плечами Масклин.

Он присел на корточки и внимательно посмотрел на огоньки.

– А что ты можешь? – спросил он наконец.

– Я могу переводить, производить вычисления, тригонометрическую съемку, а также корреляцию, экстраполяцию и ассимиляцию…

– Думаю, нам бы сейчас пригодилось что-нибудь совсем другое, – пробормотал Масклин. – Ну, хотим мы что-нибудь такое? – спросил он остальных.

Матушка Морки на мгновение задумалась.

– Нет. Это все не то. Вот если бы он делал бананы…

– Н-да… Видишь ли, мы хотим попасть домой и чтобы нам ничего не грозило. Вот и все, что нам нужно.

– Попасть домой, – повторил Талисман.

– Ну да.

– И чтобы вам ничего не грозило.

– Да.

Потом эти восемь слов стали самой знаменитой фразой в истории номов. Ее заучивали наизусть в школе. Ее писали на памятниках. Но, как это ни грустно, в тот момент, когда Масклин произнес эти слова, никто не задумался о том, что он сказал, и не придал им ни малейшего значения.

Однако Талисман произнес:

– Приступаю к решению.

И погас. Остался только один маленький зеленый огонек, который равномерно мигал.

– Слава богу, – проворчала Гримма. – Ну и голосок у него! Так что же мы будем теперь делать?

– Если верить этому Ангало, то влачить жалкое существование, – вздохнула матушка Морки.

I. И сами не желая того, принесли они с собой Талисман, что пробудился в присутствии Электричества, и лишь ему одному было ведомо, кто они и откуда.

II. Ибо память номов – из плоти и крови, а память Талисмана – из Кремния Твердокаменного и не ведает тления, тогда как память номов будет развеяна по ветру, подобно праху.