Основанием возникновения уголовно-правовых отношений в связи со злоупотреблениями и упущениями, совершаемыми нотариусами, являлись не только вышеуказанные нормы, но и преступления, совершенные по должности. К числу таких деяний относились, например: разглашение профессиональной тайны нотариусами (ст. 423); медленность и нерадение в отправлении должности (ст. 410); превышение власти (ст. 338) и ряд других должностных преступлений, нормы об ответственности за которые содержались в разделе о преступлениях и проступках по службе государственной и общественной Уложения о наказаниях.

В разделе о преступлениях и проступках против порядка управления указанного источника содержалось 11 глав. При таком разнообразии видов преступлений по службе Уложение 1845 г. (как в первоначальной, так и последующей редакции) страдало излишней дробностью и не всегда охватывало все случаи должностных преступлений, имевших место в правоприменительной практике. Многие криминалисты того времени критиковали структуру данного раздела, поскольку беспримерная в законотворческой практике многочисленность статей о служебных преступлениях объяснялась излишними повторениями и, главным образом, включением в Уложение о наказаниях всех провинностей служащего вообще или простых нарушений служебной дисциплины[160]. Так, В. В. Есипов в связи с этим отмечал: «Было бы гораздо целесообразнее, уничтожив ряд специальных статей[161], на отдельные случаи установить взамен их несколько общих положений, которые обнимали бы собою целый род или вид известных преступных деяний. Вместо дробной классификации должностных преступлений было бы полезнее свести их к немногим обобщенным группам»[162].

Уголовное уложение, принятое 22 марта 1903 г., было более прогрессивным по сравнению с предшествовавшим ему Уложением о наказаниях 1845 г. (в ред. 1885 г.) Как отмечалось ранее, с его принятием существенно упростилась система построения уголовного законодательства, сократилось количество статей. Из рассматриваемых нами общественно опасных деяний законодатель в Уложении 1903 г. непосредственно выделил в виде отдельных преступлений те, которые совершались нотариусами, – ст. 672 и 674[163]. Указанные нормы располагались в гл. 37 «О преступных деяниях по службе государственной и общественной». Статьи о должностных преступлениях, содержавшиеся в Уголовном уложении, не являлись такими дробными и казуистичными, как в Уложении о наказаниях.

В целях устранения недостатков Уложения о наказаниях 1845 г. (в ред. 1885 г.) была создана правительственная комиссия по разработке нового Уголовного уложения. Членам комиссии была поставлена задача не включать в проект те из проступков по службе государственной и общественной, которые заключаются в нарушении исключительно служебных обязанностей и «по маловажности своей не подлежат внесению в общее Уложение, а должны войти в особый дисциплинарный устав»[164], что, в свою очередь, и отразилось на структуре указанной главы.

Законодательство начала XX в. различало 2 группы преступных деяний, совершаемых нотариусами. Во-первых, неисполнение обязанностей, возложенных законом на нотариусов. Во-вторых, злоупотребление полномочиями[165].

Первая группа преступлений выражалась в неисполнении таких правил, установленных нотариальным положением или другими нотариальными постановлениями, соблюдение которых обеспечивало подлинность акта, его действительность и нотариальную силу[166]. При этом ответственность за формальные упущения в процессе совершения и засвидетельствования актов распространялось не только на нотариусов, но и на лиц, уполномоченных законом на осуществление нотариальной деятельности, например мировых судей