– Посидишь несколько часов в темнице. О твоем жгучем желании поговорить нашего короля… поставят в известность, – от знакомого выражения, которое в нашем доме означало вежливый отказ, неприятно кольнуло в груди. – На многое не рассчитывай: ты всего лишь пленница.
Вот и сказаны главные слова. Я – пленница долины Тосхэш.
Глава 9
– Псс! – в крошечное окошко под потолком кто-то старательно запихивал что-то большое. – Помоги, ну!
Оказывается, я успела задремать на соломе в углу. Вопреки ожиданиям, в темнице не было крыс или мышей, да и лежанка из сена была свежая, ароматная. Стоило прилечь на эту импровизированную постель – и усталость дня навалилась, налила веки свинцом, сделав их неподъемными. «Полежу минуточку», – подумала я тогда. «Минуточка» эта, судя по всему, затянулась на час-другой.
– Кто там? – спросила, осторожно вставая с лежанки.
То, что пропихивали в окошко, уже свисало почти до пола, и я с удивлением распознала в этой бесформенной массе одеяло.
– Это я, Мина! Ты поможешь мне или нет?! – рассерженный шепот заставил подскочить к окну и дернуть одеяло на себя. Одеяло продернулось сквозь окошко, будто толстая нитка сквозь иголку. Я покачнулась, но на ногах устояла.
– Уфф, устала. Лови! – девчонка не утруждала себя лишними объяснениями. Только я успела кинуть одеяло на сено, как мне в руки посыпались какие-то круглые предметы, в которых я с удивлением распознала мелкие яблоки. Ловить их в почти полной темноте было сложно, поэтому парочка фруктов бесславно сгинули где-то в темных углах камеры.
– Спасибо, – выдавила я, ощущая, как рот наполняется слюной. Яблоки даже на вид были кислыми, да еще и немного вялыми – наверняка лежали где-нибудь в погребе с прошлой осени. Но меня это не смущало. Я внезапно осознала, что последний раз ела еще на привале с Тельминой!
Дома бы я, конечно, ни за что не стала есть такие яблоки: вялые, кислые, еще и сомнительно чистые. Но здесь, в Тосхэше, все мои предрассудки как-то сами собой уходили на второй план.
– Прости, – подала голос Мина, пока я с остервенением хрумкала фрукты, – у нас мало еды, поэтому незаметно вяленое мясо или сыр не стащишь.
Я невежливо перебила девчонку:
– Зачем ты помогаешь мне?
Секундное молчание, затем Тельмина подала голос:
– Ты – моя. Это я тебя привела! А брат вечно все решает сам!
Ясно. Девчонка думает, что я ее добыча. Что ж, не буду ее разубеждать. Сейчас мне пригодится любая помощь. Кстати, самое время порасспрашивать маленькую нахалку! Я проглотила последний кусок яблока и как бы между делом уточнила:
– Тельмина, я ведь смогу попасть на аудиенцию к Уголь… вашему королю?
Снова молчание вместо ответа. Это начинало порядком меня раздражать.
– Мина?
– Слушай, тут такое дело… – девчонка замялась, затем послышались шаги, голоса, какая-то возня – и все стихло.
Я еще несколько раз тихонько позвала Тельмину, но она не отвечала. Видимо, кто-то ее спугнул.
В окошке зарождалась ночь. Этот день был бесконечно длинным, и все, о чем я могла сейчас думать, сидя на подстилке из сена и глядя на звезды – это о том, сколько еще будет действовать данная Демоном настойка. Он сказал «несколько часов», а это время уже подходило к концу.
В какой-то момент я начала снова потихоньку проваливаться в сон. Одеяло, принесенное Миной, было тонким, аж светилось в некоторых местах – и все же немного согревало. Сено, заменяющее кровать и матрас, хоть и кололось, но терпимо. Не солома – и то спасибо!
А еще я ощущала приближение первого после настойки приступа, и пыталась дать своему организму хоть немного отдохнуть перед его наступлением. Интересно, если я попрошу – мне дадут хотя бы воды?