Зачем, зачем я сбежала из дома? Подумать только – поверила какой-то ярмарочной ведьме! Сейчас бы пила чай и ела пирожные с мамой, гуляла по саду с нянюшкой, читала книги. Скоро приедут сестры, а я – это уже очевидно – больше никогда их не увижу!

На глаза сами собой навернулись слезы.

– Ты закончила жалеть себя? – голос Демона грубо выдернул меня обратно в реальность.

Быстро смахнула слезы, надеясь, что сделала это незаметно, и поспешно поднялась. Покачнувшись от слабости, я все же сумела устоять на ногах.

Демон обернулся, смерил меня нечитаемым взглядом и сложил руки на груди:

– Дальше не поедем, пока не расскажешь, что с тобой происходит. Ты больна? Это заразно?

Боится, что привезу заразу их Угольному королю? Почему-то захотелось рассмеяться.

– Я больна, но это не заразно, – помедлила, раздумывая, сколько я могу рассказать о себе. – Поэтому и решила прийти сюда, в долину. Одна ярмарочная ведьма сказала мне, что в Тосхэше знают больше о… серьезных болезнях.

Про магию и ее проклятие я говорить не стала. Интуиция подсказывала: откровенничать с этим человеком не стоит. Во всяком случае – пока.

Демон несколько секунд молча сверлил меня взглядом, будто пытаясь проникнуть в мои мысли и разглядеть там правду, а потом резко кивнул и зашагал к лошади.

Я поспешила за ним, чувствуя, как подгибаются колени и дрожат руки. Весь оставшийся путь я опиралась на грудь мужчины чуть больше, чем позволял кодекс благородной девицы, но мне было на это наплевать. За эти два часа я пережила еще три приступа.

Когда вдалеке показалась настоящая крепость с башнями и высокими стенами, которую я разглядывала с большим интересом и – чего греха таить – восхищением, Демон прервал молчание:

– Почти приехали. Приступ близко?

Я взглянула на часы и кивнула. Судя по моим расчетам, до него оставалось минут десять, не больше.

– Тогда остановимся и переждем здесь, – мужчина не спрашивал, он ставил перед фактом, – мне не нужны лишние вопросы.

Я подумала, что мое появление в любом случае вызовет некоторые вопросы, но вслух этого произносить не стала. Уверена, Демон умеет оценивать ситуацию не хуже меня. Скорее всего, даже лучше.

– Как родители отпустили тебя сюда?

Я вздрогнула, выронив травинку, которую по старой детской привычке украдкой сунула в рот. Вот уж не ожидала, что мой хмурый конвоир снова заговорит!

– Они не отпускали. Я сбежала.

На лице Демона не дрогнул ни один мускул, но я, натренированная светскими раутами, все же уловила, как на пару миллиметров удивленно приподнялась его левая бровь. Значит, сумела-таки удивить этот кусок льда? Почему-то меня это странным образом развеселило.

Больше мужчина ни о чем меня не спрашивал, и ровно через девять минут после начала привала я снова провалилась в свой личный ад.

Сознание возвращалось медленно. Голова ощущалась гулкой, пустой, и кто-то глухо стучал по ней молотом, как по наковальне: «тук! тук! тук!». Лишь через несколько секунд я поняла, что это стучит кровь в моих висках.

– На, – мне в губы ткнулась кожаная фляжка, остро и горько пахнущая травами, – выпей это. Ты так и до крепости не дотянешь, немощь бледная. А хотела, помнится, с самим Угольным королем повстречаться.

Несмотря на спутанное сознание и головную боль, в последней фразе я все же без труда сумела распознать иронию. Вот только причин для нее не находила. Неужели Демон насмехается надо мной? Разве я сказала какую-то глупость про их короля?

– Его что, не существует? – переспросила с подозрением, отхлебнув пойла из фляги. И тут же закашлялась, хватаясь руками за обожженное горло. Даже спрашивать не буду, что за бурду он мне дал, потому что мне уже совершенно все равно. Если это поможет хоть ненадолго избавиться от боли в голове и груди – выпью еще и не поморщусь. Надеюсь лишь, что жители долины не настаивают эту гадость на чьих-нибудь экскрементах. А то была у нас в Глоу одна знахарка…