– Останови здесь!

Авдеев свернул к обочине и заглушил мотор.

– По дождю пойдёшь? – спросил он, как только я слезла с мотоцикла.

Прохладные капли уже начинали шуршать по дождевику и тарабанить по шлему, который я снимала. И что-то мне подсказывало, что дождь будет только усиливаться.

– Да, пойду, – и, почему-то чувствуя неловкость, принялась оправдываться. – Тут дело не в тебе, просто…

Договорить он мне не дал.

– Кораблёва, выходи за меня замуж.

И я зависла. Ненадолго.

– А у вас там все такие прямолинейные?

– У кого у нас и там это где?

Я знала немного. Лишь то, что Авдеев по национальности был наполовину русским. В школе его называли по-разному: кто узбеком, кто киргизом или таджиком. Именно называли, не дразнили. Он не был жутко популярным мачо, здоровенным амбалом или отъявленным хулиганом, нет, но его уважали, хотя, по сути, он был одиночкой.

– Сам знаешь, – не очень любезно ответила я. – А вообще, это всё не важно. Главное, сейчас я немного занята, поэтому вынуждена тебе отказать. Я пойду.

Одной рукой я протягивала ему шлем, другой же пыталась стащить дождевик, чтобы поскорее свалить. Вместо того, чтобы забрать их, он взял меня за руки и пристально посмотрел в глаза. В его взгляде я разглядела слегка уловимую грусть. Мне хотелось убежать. Я чувствовала, как капли дождя нещадно барабанят по моим волосам. Пол дня насмарку. И ежу понятно, причёске хана.

– Чего уставился? – я и вовсе обозлилась. – Если что, я гипнозу не поддаюсь.

– Запоминаю, – спокойно ответил он.

Затем отпустил мои руки и взъерошил мне волосы, которые, намокнув, снова превратились в хаотичные пружинки.

– Так гораздо лучше, – заявил он, улыбаясь одними глазами. – А теперь иди, – он забрал у меня шлем. – Дождевик можешь оставить.

Я же закипала от гнева и готова была придушить его на месте. Лучше?! Кому лучше? Ему? Рад, что я опять выгляжу, как пугало огородное?

Он набросил на меня дождевик, накинул на голову капюшон, развернул в сторону ресторана и легонько подтолкнул.

– Уходи, Кораблёва, – повторил Авдеев.

Я резко развернулась обратно, всем своим видом источая обиду и злость, что меня переполняли.

– Желательно молча, – добавил он.

Ага, щас! Спешу и падаю!

– Чёрт подери, Авдеев! И почему у меня такое чувство, что ты провернул всё это специально?

– Знаешь, твоя благодарность выглядит слишком необычно. Пожалуй, в следующий раз прежде, чем прийти тебе на помощь, я хорошенько подумаю, – он надел шлем и завёл мотоцикл.

И вот тут бы мне сбавить обороты и действительно сказать Авдееву «спасибо», но вместо этого я, изо всех сил стараясь, чтобы рёв мотора не заглушил мои слова, заорала:

– Следующего раза не будет!

– Очень на это надеюсь! – крикнул он мне в ответ и сорвался с места, оставив меня стоять и задыхаться от выхлопных газов и своего возмущения.

Полёт моих мыслей в прошлое заставил подумать о том, что за последние сутки Авдеева в моей голове было слишком много.

Выслушав меня, Люсьена задала один единственный вопрос.

– И чем я могу тебе помочь, Маргоша?

Я бросила победный взгляд на друзей.

– О, нет, – захныкала Сонька.

– Не могла бы ты прикрыть нас пока, мы будем в отъезде? – попросила я Люсьену.

– Конечно, могла бы, – ответила она, – но при условии, что вы поедете все вместе. И твой Васнецов тоже.

Я посмотрела на Стёпку с Соней.

– Чего молчите? Люсьена согласилась, теперь слово за вами.

Они переглянулись.

– Одну её точно отпускать нельзя, – сказал Стёпка.

Сонька согласно кивнула.

– Ладно, твоя взяла. Но я по-прежнему считаю эту затею безрассудной. А ещё мне интересно, как ты Ромку уговаривать будешь.

Ровно в шесть я вышла из ворот своего дома, Ромка ждал меня в машине. И Сонька оказалась права, я никак не могла решиться на разговор с ним. Он повёз меня в свой излюбленный ресторан, я не возражала. Я всё думала, с чего лучше начать и как выбрать момент поудачнее.