– Откуда будете? – поинтересовался старик.

– Из Москвы.

– Ну, и как там она, Москва-то? Стоит?

– А куда она денется, отец? – сказал Макс. – Стоит. На семи холмах. Как ей и положено.

– Ну и славно, – подытожил дед и добавил после недолгого молчания, – …сынок.

Макс понял, что обращение «отец», по сути не обидное, старику почему-то не понравилось.

– Вы меня простите, – сказал он, – я не представился. Меня зовут Максим. Максим Хабаров.

– Хабаров, – повторил старик. – Знатная фамилия. А я Верещак. Иван Трофимович… По делу в наши края? Или так – отдохнуть?

– По делу, Иван Трофимович. Не подскажите, как мне в Собачки попасть? Там филиал нашего университета находится…

– Университет? Ха-ха-ха! – засмеялся Верещак. – Ну, ты уморил, Максим! Ну, ты дал! Это ж надо же – Университет!

– Филиал, – поправил его Макс.

– Да хоть и филиал. Если он в избушке на курьих ножках расположился, тогда оно конечно – филиал. Филиал… Смех, да и только!

Макс терпеливо ожидал, когда закончится взрыв веселья. Он достал из пачки новую сигарету и разминал её в пальцах.

– Ты это, – отсмеявшись, сказал Верещак, пододвигая к себе матерчатую сумку, расшитую бисером, – натощак не кури, вредно. На вот, поклюй лучше.

Старик извлёк из сумки газетный свёрток, и, развернув, протянул Максу бутерброд, по размерам не уступающий знаменитому американскому Биг-Маку. Бутерброд был составлен из двух кусков белого хлеба, между которыми розово-сочной нагло выглядывали толстые пласты красной рыбы.

Макс не заставил себя упрашивать.

– Спасибо, – последние звуки слова благодарности увязли в начинке бутерброда.

– Моя в дорогу собирала, перестаралась. Мне столько не съесть. – Верещак тщательно упаковал сверток и убрал в сумку. – К дочке еду, во Владик. Зубы хочу новые сделать, – он с завистью посмотрел, как Макс расправляется с бутербродом. – Ты-то, вон оно как! Зубки то, небось, все свои?

– Тридцать два, – объявил Макс, проглатывая последние крошки. – Рыба – прелесть! Сами коптили?

– А то! – вскинул седую бороду Верещак. – Не в сельпо же покупать. Да и нет в сельпо такой рыбёхи.

– Это точно, – кивнул Макс, – в наших московских сельпо тоже ничего подобного не продаётся… Так как мне в Собачки добраться всё-таки? На чём?

Верещак внимательно осмотрел Макса с головы до ног.

– А вот, – сказал, кивая на его кроссовки, – на них.

– То есть, пешком, – догадался Макс.

– Ага, пёхом. Вон тропинку видишь? – Верещак указал на едва заметную, заросшую травой и подорожником тропу, бывшую когда-то грунтовой дорогой. – Она между сопок идёт, километров десять до Собачек, однако. А то и все двенадцать.

Макс с тоской посмотрел вдаль.

– Туда теперь транспорт не ходит, – продолжал Верещак. – Да и не ходил никогда. Два года назад в Собачках метеостанция базировалась, так туда раз в неделю бобик бегал, метеорологический. Ну, там, продукты, медикаменты разные привозились. А когда зелень эта объявилась, так метеорологи из Собачек съехали. Забздели.

– Какая зелень? – не понял Макс.

– Как, какая? Инопланетяне. Зелёные человечки, мать их душу. На своих тарелках.

– И что? Вы этих инопланетян видели?

– А то, – подтвердил Верещак наихудшие опасения Макса. – Один ихний у нас в Пологих Сопках жил, правда, недолго. Помер. Зелёный, как лук.

– И куда он делся?

– Я же сказал: помер.

– А труп?

– Похоронили, знамо дело.

Макс сел на скамейку, рядом с дедом. Дело из загадочного превращалось в невероятное.

«Еще инопланетян мне не хватало!» – мысленно усмехнулся спецагент.

– Так что, я тебе в Собачки идти не советую. Дурное это место. Да и нет там никого. Никакого филиала.

– А другая дорога в Собачки есть?