Дом-музей Ш. А. Худайбердина,
Россия, Республика Башкортостан,
г. Уфа, ул. Новомостовая, д. 20
Дом-музей открыт в 2000 году в деревянном доме с мезонином 1890-х годов постройки, в котором проживал Ш. А. Худайбердин (1896—1924) – видный общественный и государственный деятель, журналист, стоявший у истоков образования Республики Башкортостан. В 2021 году здание Дома-музея было отнесено к объектам культурного наследия регионального значения.
«Дом, в котором жил и работал революционер Ш. А. Худайбердин». Собрание Дома-музея Ш. А. Худайбердина насчитывает более 1 800 ед. хранения. Общая площадь здания Дома-музея составляет 307,8 кв. м. Музей состоит из 4 экспозиционных залов.
В Доме-музее Ш. А. Худайбердина в период летних каникул действует культурно-образовательная программа по обучению стрельбе из традиционного лука.
Источник: Министерство Культуры. Дом-музей Ш. А. Худайбердина
Байка про башкирский кастыбый
Екатерина Львова
Жил в башкирском ауле среди чистых рек и зеленых лесов мальчик один по имени Эремсек. Всем был мальчик хорош, но любопытный – спасу нет. Повсюду свой нос сует, как слепень приставучий. Где бы что ни делалось – он тут как тут!
Случилось в ту пору молодому хану – властителю тамошних земель – в дальний поход собираться. Взял он и саблю, и коня своего, снарядил верных людей, и тут заминка у него вышла.
«Что бы такого мне в поход с собой из еды взять, – смекает он, – чтобы и вкусно было, и сытно? И от многих болезней спасало? И чтобы есть это, не слезая воину с седла? И чтобы в приготовлении простое, и в походе не портилось?»
Созвал он всех мастериц со всех аулов от мала до велика, чтобы ни жить, ни быть – а сотворили бы ему такую еду.
Собрались женщины, задумались и пошли в дальний лес, на поляну исполнять повеление молодого хана – готовить то, незнамо что. А чтобы секреты их не подсмотрели – далеко в урман ушли, тайными тропками.
А Эремсек уж извелся весь – так и пыхтит от любопытства: что же сготовят для хана? И увязался тайком в лес за мастерицами. То овражками, то через кусты пробирался – только бы не заметили его, не прогнали. Только бы первым секретное блюдо узнать! Так старался, что не заметил, как пролезая через бурелом застрял в расщелине огромной старой липы. И ни вперед, ни назад – крепко засел!
А в это время на дальней поляне уж как старались мастерицы хану угодить! Ставили на огонь котлы с молоком лучших овец, и выпаривали его, и с катыком смешивали. Добавляли и бортевой мед, и сушеные ягоды, и травы душистые. На родниковой воде и теплом молоке ставили тесто, выпекали золотые лепешки, похожие на круглый щит молодого хана.
К вечеру получилось у них невиданное прежде блюдо: в золотой как солнце лепешке бережно хранился, зажатый с двух сторон, красный как закат творог. И вкусное оно было, и сытное, и полезное. И хранилось в седельной сумке без вреда, и елось на ходу – все как хан наказывал! Но вот беда, как назвать такое блюдо, никто не знал, не было в аулах такого слова!
Пошли мастерицы в обратный путь через лес – бережно несут на блюде невиданную еду, без имени, без названия. Вдруг прислушались – сбоку от тропинки вроде бы пыхтит кто-то. Глянули – а там между светлых стволов старой липы в красной своей рубашке Эремсек застрял. Пыхтит, ногами дрыгает – и ни с места, накрепко защемило.
«Кыстырырга, кыстырырга!» – запричитали, засмеялись женщины, что значит «застрял, прищемило». А дочь одного пастуха стоит с сторонке, и тому дивится, как Эремсек в своей красной рубашке, застрявший в дереве, похож на красный творог, зажатый в пресной лепешке.