В середине сентября, когда воздух уже стал прозрачным и острым, я сижу на веранде кафе. Наблюдаю. Блондинка с ярким макияжем и в лучшем своем наряде спешит на встречу. Наверное, с поклонником. А вот девушка в плюшевом спортивном костюме тащит за руку ребенка, который сопротивляется. Группа подростков проходит мимо ― быстро, порывисто, смеясь и возбужденно что-то обсуждая.

С каждым порывом ветра с дерева падает новая партия листьев, покрывая асфальт всё более плотным слоем. Я жду Катьку, которая опаздывает вот уже на 20 минут. Ну, это понятно ― у нее жизнь кипит: двое детей, муж, работа, тещина дача еще. Она всегда в каком-то цейтноте живет с тех пор, как стала семейной.

–Фу-уф, наконец-то я вырвалась! ― слышу запыхавшийся голос и поворачиваюсь на его звук. Раскрасневшаяся Катька стоит, стягивая с шеи шелковый шарф, поправляет волосы, выбившиеся из пучка сзади.

–Прости за опоздание, ты ж знаешь, вечно у меня какие-то события в последний момент случаются.

–Привет, ― отвечаю, вглядываясь в ее озабоченное лицо. ― А я даже удовольствие получила от твоего опоздания. За людьми понаблюдала, увидела, какая осень красивая в этом году. Так что не извиняйся.

Она не садится, а падает с грохотом на стул. Переводит невидящий взгляд на эту осень, о которой я упомянула. И с улыбкой переведя взгляд на меня, говорит:

–Вот как у тебя так получается ― во всем находить приятное, а? Я бы наверное, психанула, если бы кто-то заставил меня ждать. И так времени в обрез на все, а тут еще сиди, людей разглядывай, – говорит она это вроде бы в шутку и чтобы разрядить обстановку, но морщина на лбу от насупленных бровей все еще не проходит, хотя на лице уже видна полуулыбка.

–Кать, ты ведь знаешь, что у меня самой еще несколько лет назад такое созерцание слабо могло бы получиться. Тоже неслась всё время куда-то сломя голову ― всё в мире было важнее, чем я сама. И сижу я и втыкаю в то, какая осень красивая, не потому, что у меня это само собой всегда получалось, а потому что когда-то мне просто надоело бежать.

–Знаю. Но блин, как же сложно всё! Иногда думаю: вот собрала бы свои шмотки и сбежала бы в ночь ― от мужа, от работы, от детей даже. Такая у меня картинка в голове в последнее время крутится. Крыша подтекает уже…

–А чего так? Что-то случилось конкретное или просто осенняя хандра?

–Да случилось. Везде понемногу. На работе вроде сокращение штата грядет, а я как раз в последнее время много косячу. Не знаю, что со мной, мозг как будто становится киселем, как только нужно какую-то срочно-важную задачу выполнить. С Кириллом вечные разборки дома: то не то, это не это. Ничего он не хочет ― ни с детьми время провести, ни помочь по дому, сядет и тупит в телевизор. Даже разговаривать не хочет, кризис у него какой-то. И детям постоянно что-то от меня надо, ну ни минуты покоя дома. Короче, я, по ходу, на пределе, и мне срочно надо в отпуск, ― она тяжело вздыхает и опять переводит на улицу невидящий взгляд.

–В отпуск тебе надо. Причем одной, без семьи. В какой-нибудь индийский ашрам запереться и медитировать днями напролет, ― я смеюсь, потому что ашрам в сравнении с ежедневной гонкой, в которой живет Катька, кажется каким-то оксюмороном в данной ситуации.

–Ой, мечты, мечты… Я бы хоть в чисто поле в палатку на 3 дня, чтобы хоть как-то отдохнуть.

–Ну, а если серьезно, ты же как-то отдыхаешь? Ну, там, гуляешь, я не знаю, или шарф по вечерам вяжешь, или что-то такое делаешь для перезагрузки?

–Ага, делаю, – она закатывает глаза вверх, как будто пытаясь найти выражение получше для того, чтобы мне описать свои эмоции. ― Мои 10 минут тишины в день ― это когда перед сном я пытаюсь прочитать хотя бы главу из книги о продажах. Книгу эту я читаю уже полгода, наверное. Или даже дольше. А все остальное время ― оно не мое. Жесть, да?