– В древности, когда гаро были дикими, они искали для линьки тихие пещеры. Горланы обратили на это внимание и построили такие фермы с комнатами, напоминающими пещеры. Птицам понравились эти помещения. Теперь гаро стало гораздо больше, чем прежде, и на всех хватает пуховых тканей, – дополнил рассказ Хана Пуз.

Тут Соне в нос попала крошечная пушинка. «Ап-чхии», – чихнула она. Перепуганные птицы разом влетели со своих жердочек. Поток воздуха, возмущенный птичьими крыльями достиг пола, покрытого пухом. Поднялся настоящий пуховой буран.

– Ап-чхии, – вновь чихнула Соня.

– Ап-чхии, ап-чхии, – зачихали все остальные. От этого птицы шарахнулись еще раз, и, не успевший еще сесть, пух взметнулся с новой силой. Дети едва дышали забитыми пухом носами и ртами. Они с трудом выскочили из помещения фермы, сопровождаемые клубами пуха. Ребята бежали, а пух еще некоторое время следовал за ними, словно рой разъяренных пчел.

– Никогда не знаешь, где тебя подстерегает опасность, – отплевываясь от набившегося в нос и рот пуха, проворчал Ваня.

– Мы не ожидали такой неприятности. Мы не знали, что вы можете так громко чихать, – сказал Хан.

– Теперь гаро долго не успокоятся, – добавил Пуз.

Наконец дети избавились от многочисленных пушинок, набившихся в рукава, за воротники – всюду, куда только возможно, и вернулись на постоялый двор. Там они надули свои матрасики и вскоре заснули.

– Пришельцы, вставайте, иначе не доберемся до Тромринга, – будил детей Хан.

Открывая глаза, ребята сообразили, что еще рано, так как оба солнца висели очень низко над горизонтом и походили на две огромные сковородки разного цвета. Сборы длились не долго. Дети выпили по бокальчику напитка из ярко-желтых ягод и закусили лепешкой из фои.

Первые часы путешествия проходили очень однообразно, не считая того, что кое-где попадались небольшие стада строминго, да, проезжая мимо поля синих цветов, дети были удивлены очень красивой музыкой, которую, как объяснила Шара, исполняли кузнечики.

Тут Ваня обратил внимание на то, что сидевшей позади всех на платформе Маши нет. Ваня и Хан попросили ездового повернуть назад, но тот объяснил запиской в блокноте, что тогда строминго может не хватить сил на переход и, что их можно подождать здесь, пока ребята не отыщут Машу.

– Хорошо, мы постараемся быстро вернуться. Маша не должна быть очень далеко, – написал Хан и отдал блокнот ездовому. Ваня и Хан соскочили с платформы и побежали назад. Действительно, через пятнадцать минут бега они увидели Машу, лежащую среди синих цветов и крепко спящую. Они едва разбудили ее.

– Я наверное, задремала и свалилась с платформы, – оправдывалась Маша.

– Это из-за синих цветов, – объяснил Хан. – По утрам цветы испускают сонный запах, и многие не могут удержаться, чтобы не заснуть.

– Пошли скорее, нас ждет весь караван, – поторопил Ваня. Дети поспешили вдогонку.

– А что это там впереди? – спросила Маша, указывая на розовое огромное пятно, лежащее на их пути.

– Это табун диких строминго, нужно его обойти стороной. Дикие строминго довольно опасны, они могут ударить своей твердой лапой, – с явным неудовольствием объяснил Хан. Путешественникам пришлось повернуть налево и огибать табун, не подходя к нему близко.

На пути им попался широкий ручей, который нужно перейти вброд. Хан без труда преодолел водную преграду.

– Ха-ха-ха, ха-ха-ха, – разом засмеялись Маша и Ваня, войдя в воду. Они хохотали, не переставая, хватаясь за животики. Хохот становился все сильнее и сильнее. На глазах детей выступили слезы, но они продолжали хохотать. В первую минуту Хан растерялся, но, сообразив, быстро шагнул в воду и, схватив Машу за руку, вытащил ее на берег. Ваню тащить оказалось труднее, он был тяжелее Маши и бился в припадке хохота.