– Давай, – говорю, – познакомимся. Меня Лялькой звать…
– Это ты правда или шутишь?
– Имя это, конечно, девчоночье, – говорю, – я знаю, и ты тоже знаешь, да и все знают, только не я же виноват, что родители меня Лялькой зовут…
Они все сочувственно молчали и кивали головами, будто со мной какое несчастье произошло, а я продолжал:
– Мама моя пошла и назвала меня Русланом, а отец как услышал, стал скандалить: он меня Сашей хотел назвать, в честь своего брата, героя Гражданской войны. «Не потерплю, – говорит, – чтобы моего сына таким именем звали! Не хватает ещё, чтобы его Рогдаем называли…» Мама ему говорит, что это имя старинное, былинное, так отец совсем разошёлся. «Какие-то допотопные имена, – говорит, – никакой современности и далеки от революции; в таком случае как звали мы его Лялькой, так и будем звать».
Санька говорит:
– Ерунда, подумаешь! Ничего в этом страшного, я считаю, нет. Хуже, когда вырастешь. К примеру, станешь маршалом… Как же тут можно Лялькой называться – ума не приложу…
– Да я, может, маршалом и не буду… – говорю. – А если буду маршалом – Русланом будут звать…
– Да ты не расстраивайся, – говорят ребята, – нервы не трепли из-за этого.
Один говорит:
– Если каждый будет маршалом, тогда у нас одни только маршалы будут по улицам ходить… Не так-то это просто…
Но, в общем, они все ко мне очень сочувственно отнеслись.
Только один, с таким длиннющим носом, говорит:
– Здо́рово он всё-таки треплется, этот парнишка! Язык у него как мельница, даже родственника своего, героя, успел приплести…
В это время в лесу раздались звуки какой-то дудочки, и все побежали на этот звук, только Санька остался.
– Да ну её к чёрту, – говорит, – эту войну! Если бы настоящая война была, а то игра…
Мы с ним медленно пошли, и он сказал:
– Давай я тебя Валькой буду звать. Две буквы отбросим. И всё. А на место их другие поставим. Совершенно другое имя будет. Какое имеют значение какие-то две буквы!
Я согласился, что две буквы действительно никакого значения не имеют, и даже обрадовался, что так всё вышло. У меня с моим именем всегда какие-то насмешки и неприятности получались. Каждому на свете нужно было рассказывать и объяснять, как это меня девчоночьим именем назвали. Вот вам, пожалуйста, «трепачом» меня назвали – совершенно ни за что ни про что!.. И как это никто не догадался раньше меня Валькой звать! Отпали бы сразу все эти громадные сложности. Не нужно было бы никому ничего объяснять и рассказывать. Всего ведь только нужно было две первые буквы отнять и две другие приставить… Какая у него всё-таки замечательная голова, честное слово!
Конечно, и я бы мог придумать такое, и мои родители, но ни я, ни мои родители ведь этого не придумали!
Мы немного прошли, Санька засмеялся и говорит:
– С этими именами много всякой чепухи происходит. Помню такую историю. Ох и история! Представь себе, в нашем дворе рыжий Санька, я – Санька и Копылов. Три Саньки. А двор один. Например, я зову Саньку рыжего, а Копылов отзывается. Или меня зовёт Санька рыжий, а я думаю, Копылова зовут. Один раз я назвал Саньку рыжего Рыжим. Чтоб он знал, что его зовут, а не другого. Так рыжий Санька обиделся. И Копылова нельзя Копыловым звать. Обижается тоже. «Для чего же тогда, – говорит, – я Санька? Не для того, чтобы меня Копыловым звали. А для того, чтоб меня Санькой звали…»
– Ну и чего же вы сделали? – спрашиваю.
– А ничего не сделали, – говорит Санька, – так и жили…
Кочерыжки
– Мы только недавно прибыли, – рассказывал Санька по дороге, – так что не всех пока знаем, вот я тебя и поймал…
Я был рад, что он меня поймал, как-никак, всё-таки нашёл себе приятеля, а что он сначала напугал меня, так это не важно.